Решальщики. Движуха
Шрифт:
— Очень любопытно! Ну-ка, ну-ка… Слушай, а ведь это какой-никакой — но шанс?! А, Купчина?
— А то! Геша, «бээмвуха» гордеевская сейчас где отстаивается?
— У нас, на заднем дворе. А что?
— А то, что желательно бы ему позвонить и постараться убедить приехать за тачкой.
— Всего-навсего? Позвонить и убедить? Ну-ну…
— Как именно убеждать, честно говоря, не знаю, — уловил суть сомнения Леонид. — Я школы актерского мастерства, равно как курсов риторики, к сожалению, не кончал. Уж молчу за Борисыча.
— Угу. Обидеть бывшего опера может
— Да и те исключительно женского полу, — съязвил Купцов.
Шалимов помолчал, размышляя, а после скептически пожал плечами:
— Позвонить, конечно, можно. Но не думаю, что Гордеев — идиот. Готовый дважды смеяться на одну шутку.
— Возможно, что и так, — признал весомость довода Петрухин. — Но в любом случае, если он даже просто отзовется, мы уже будем знать, что эта его трубка — активна. Это раз. А значит, сможем попробовать оперативно заказать биллинги/антенны и отследить его перемещения в пространстве. Это два.
— О как? И после этого вы продолжаете настаивать, что я «прибедняюсь»?
— В смысле?
— Я даже словосочетания такого, хотя бы и теоретически, представить не могу — «оперативно заказать биллинги», — хмыкнул Геннадий. — Да я за всю свою оперскую жизнь подобные распечатки и видел-то от силы полдюжины раз.
С этими словами Шалимов разбудил свою мобилу, набрал «мегафоновские» цифры и, дождавшись отзыва, принялся с ходу «жарить экспромту» — убедительно, естественно и безо всяких «корочек» об актерском мастерстве.
В ожидании приезда Гордеева за машиной на правах гостеприимного хозяина Шалимов сварил решальщикам «трофейного» кофе, коробка с которым некогда была отжата у залетных контрабандистов. И даже гомеопатически плеснул для аромату трофейного же коньяку. Под благородный напиток и благородный сигаретный дым сама собой сложилась-потекла беседа на отстраненные околофилософские темы о вечном. В частности, о том, в чем заключаются плюсы и минусы жизни на «гражданке». И — легко ли это: «Сначала — долго-долго быть, а затем вдруг — раз, и перестать быть ментом?»
— Ну и как оно, парни, на вольных хлебах?
— «Что воля, что неволя — всё равно», — усмехнувшись, процитировал старую киносказку Петрухин. [30]
— Не скажи. Все ж таки у самого Брюнета служите! Как там, призраки мальчиков кровавых по офису ночами не разгуливают?
— Может, и разгуливают, — подыгрывая собеседнику, согласился Дмитрий. — Но у нас с Купчиной распорядок дня офисного планктона: ровно в 18:30 по заводскому гудку из конторы сваливаем. Так что до привидений просто-напросто не досиживаем и, в отличие от тебя, глубоко несчастны.
30
Здесь — цит. из фильма А. Роу «Марья-искусница».
— Это как?
— Те, которые счастливые, они же часов не наблюдают?
— А! В таком
— Ух ты! Действительно… хм… хороший какой.
— Не виделись мы с ним около года. И вот, узнав, что я по-прежнему работаю опером, причем все в том же отделе, он ошарашил меня вопросом про цель.
— Вглубь или вширь? — уточнил Купцов.
— Здесь — в прямом смысле «цель», не в философском. И от такого лобового вопроса я, понятное дело, призадумался.
— Да уж, тут призадумаешься. Он бы еще, до кучи, за смысл жизни спросил.
— А призадумался я, парни, вот о чем: последние десять с хвостиком лет я занимаюсь сыском и за это время формально превратился из лейтенанта милиции в майора полиции. А из оперуполномоченного — в старшего оперуполномоченного.
— Негусто.
— Но сейчас не об этом. Ключевое слово «формально». Так как за это время, по сути, ничего вокруг меня не изменилось. Я по-прежнему раскрываю преступления. Делаю ту же работу, что и раньше.
— И тут — бац, вопрос про цель?
— Именно. В общем, подумал-подумал я и отвечаю: «Хорошо делать свое дело, наверное?» А он мне: «Ни фига подобного, это не цель». Якобы нужно обязательно стремиться расти, делать карьеру и желать большие звезды на погоны.
— Похоже, товарищ долларовый миллионер слегка не в теме? — предположил Леонид.
— Есть маленько. По поводу званий я ему, как смог, объяснил. Рассказал, что в розыске нет большой разницы — быть лейтенантом или, скажем, подполковником. Что все равно все обращаются друг к другу на «ты», в форме на службу не ходят и работают рука об руку. Что авторитет и уважение к званию никакого отношения не имеют.
— Да и по деньгам небось «дельта» в районе трех-четырех тысяч? — меркантильно заметил Петрухин. — Вряд ли больше?
— Не больше. Другими словами — по званию можно судить только о выслуге, более оно не влияет ни на что. А что касается служебной лестницы, то должности у нас, как известно, принципиально делятся на «руководящие» и «оперативные». И чем выше руководитель, тем больше он администратор и тем меньше опер.
— Да не сочти, дружище, за крамолу, но, наверное, это и правильно? С точки зрения больших систем координат?
— А где тут «крамола»? Отнюдь. Ты, Дмитрий Борисыч, всё правильно сейчас говоришь. Другое дело: что должно двигать нормальным оперативником, чтобы он захотел стать начальником?
— Для начала — опять-таки жалованье. Вот только никакой существенной разницы в окладах нет. И главное — каких-то иных здоровых бонусов тоже.
— Верно. И вот в этом, возможно, одна из фундаментальных проблем системы МВД — отсутствие правильных стимулов. В итоге 90 % руководителей — люди, которые просто сильно хотели руководить. И это основное их качество…