Решающее испытание
Шрифт:
– Миледи, вы хотите сказать, что я не гожусь в жёны Джорджу?
– Что вы, никоим образом! – взгляд леди Бедфорд стал почти испуганным. – Просто… мне кажется, вам обоим следует ещё подумать… если же решите быть вместе всю жизнь – поверьте, я искренне рада видеть в вас свою невестку.
То-то же. А ещё знала бы она биографию своей предполагаемой невестки… хотя – что это, я разве согласна? Вот ещё.
– Что касается вашего рода… Извините, вам нравится всё, что делали мужчины из рода Бедфорд? – вырвалось вдруг у меня, и я спохватилась. Эй, Жаннетт, тебя заносит, полегче на поворотах! Фермерская дочка не станет рассуждать о подобных вещах! Да и ссориться с этой
– Простите… вы говорите так эмоционально… надеюсь, никому из ваших предков Бедфорды не причинили зла?
Вот я и вляпалась. Что же ответить? Обманывать не хочется, ведь наверняка она скоро всё узнает. Только бы не спросила мою фамилию…
– Видите ли… Джордж, наверное, вам говорил, что я интересуюсь темой средневековья. И мне не нравится, как герцог Джон Бедфорд вёл себя во Франции. Все эти жестокости, взятие заложников, расправы с партизанами и пленными, казни, пытки… в особенности…
– В особенности – казнь Жанны д’Арк, не так ли? – подхватила вдруг леди. – Вы правы, это чёрная страница в истории нашего рода, и мы совсем не гордимся ею. Если мы помним наших предков, это не означает, что мы с ними согласны. Просто – это наша история, часть нас самих. Дурные поступки наших предков – это зло, которое сидит в нас, и наш долг – не забывать о нём, а избавляться, вытравлять из себя.
Как она здорово сказала!
– Но Джордж говорил мне, что некоторые историки…
– Поймите правильно, Джоан: никому не приятно чувствовать себя потомком жестокого убийцы, а тем более представляться в этом качестве красивой девушке вроде вас. Я сама, если бы была урождённой Бедфорд, наверное, тоже постаралась бы найти какие-то смягчающие обстоятельства. Вместе с тем, согласитесь, время тогда было не такое, чтобы соревноваться в милосердии. Напротив, англичане очень гордились этой казнью, они разослали извещения о ней во все европейские столицы, и никому не пришло в голову упрекнуть их в бесчеловечности.
Я немного смутилась. Похоже, мама Джорджа не имеет ничего против графини Лилий. Вообще, надо признать, не так уж она чопорна, а её рассуждения мне нравятся. И что из этого? Я разве готова простить Джорджа?
Вот и наступил час нашего прощания с Лондоном. Как быстро истекли две недели! Сейчас даже неудобно вспоминать, с какими чувствами я прибыла сюда. До чего жаль расставаться…
Мы с Сюзан пристегнулись к креслам, и самолёт двинулся по взлётной полосе. До свидания, Лондон. Я увожу о тебе самые лучшие воспоминания. Нет, лучшие – не то слово, сухое, неподходящее. Милый, славный город, я по тебе буду скучать. Ты мне очень понравился, и я постараюсь ещё с тобой встретиться, может быть, не раз. А возможно, я даже вернусь навсегда…
Ах, Джордж… Расстались мы с тобой вроде бы по-хорошему, но без жарких объятий. Уже и ты явно начал охладевать ко мне. Может, оно и к лучшему? Правда, мы обменялись телефонами и адресами электронной почты, я обещала, что по возвращении в США дам тебе ответ… но вовсе не уверена, что ты мечтаешь получить от меня сообщение: «Да, я согласна». А ведь я, скорее всего, не согласна. С одной стороны, ты, конечно, не виноват, что родился Бедфордом и вынужден защищать всеми неправдами честь своих предков. Но с другой стороны… неужели ты сам не понимаешь, что происходило в замке Буврёй? Или притворяешься? А вот с мамой твоей мы неожиданно подружились. Я даже не поняла, как и почему это произошло.
Сюзан явно не хотела расставаться с Дэвидом и, сев рядом со мной, даже немного поплакала. Дэвид уже не казался мне некрасивым:
2. Борис
– Господин Рабинович! Пришло сообщение от мисс Сьюзен Обердж!
– Спасибо, Мэри. Сейчас прочту.
Я вошёл в кабинет, включил компьютер и заглянул в почту. Итак, что же нам пишет из Франции куратор по психологической адаптации Жанны? Английская часть их путешествия, за которую мы больше всего волновались, прошла на «ура». Не только никаких неприятностей, но напротив, Жанне очень понравилось. Судя по некоторым сообщениям из других источников, кое-кто из англичан ей тоже приглянулся. Сьюзен об этом не пишет, да такую информацию я от неё и не требую, но, так или иначе, общее впечатление – что Столетняя война завершена и для Орлеанской Девы. Что же, если Жанна простила Англию, значит, есть хорошие шансы, что и узники Освенцима не станут слишком сердиться на Германию. Выражаясь более формально: первые результаты операции «Решающее испытание» не дают оснований для опасений, что осуществление операции «Эксодус» приведёт к нарастанию германофобии в цивилизованном мире.
Не так уж трудно простить того, кто признал свою вину и старается её исправить.
Английская часть путешествия девушек являлась самой важной для ТЕМПОРА, в Шотландии, Бельгии и Голландии они находились недолго, просто отдыхали от английских впечатлений. В Германии и Польше Жанна познакомилась с нацистскими лагерями смерти. По словам Сьюзен, её подруга отреагировала на увиденное несколько специфически: несколько раз переспросила, когда происходил геноцид, словно не могла понять, что это случилось в двадцатом веке. Потом ходила молчаливая, а затем, уже в Чехии, стала допытываться, зачем это понадобилось Гитлеру. Сьюзен пишет, что не смогла дать удовлетворительное объяснение, а потом и сама запуталась. Думала даже почитать «Майн Кампф», просветиться насчёт идей, которые двенадцать лет правили Европой, но так нигде и не нашла этой оригинальной книги. Единственное, что придумала для Жанны: «А зачем королю Карлу понадобилось предавать тебя?». Как ни странно, этот ответ Жанна приняла.
Бедная Сьюзен, на такое отвечать… Может, не стоило показывать нашей девочке гитлеровские лагеря через пару месяцев после Буврёя? Хотя… раз она задала такой вопрос – значит, всё же следовало. Но что Сьюзен должна была ответить на вопрос Жанны? Изложить историю последних шести столетий, революций, Первой Мировой войны, торжества большевизма и появления нацизма? Мне и самому такое было бы нелегко. Ах, девушки, если бы на этот вопрос существовал простой и внятный ответ, возможно, никакого геноцида и не было бы. Почему время от времени человечество сходит с ума?
3. Жанна
Франция. Вот она, страна Орлеанской Девы. Здравствуй, Франция!
Шампань, граница с Лотарингией – река Мёз.
Домреми. Родина.
В ноздри ударил запах свежих растений, над головой зашелестела листва, освещаемая рассеянными бликами, подаренными августовским солнцем. Под ногами мягко расстелилась зелёная травка. Жанна с улыбкой прошла сквозь строй великолепных дубов, стараясь никого не забыть, дотронуться до каждого ствола-великана. Вот и поляна, облюбованная детьми Домреми. «Здравствуйте, друзья мои дорогие! Я вернулась! Сколько лет миновало, а вы всё такие же – могучие, величавые, погруженные в дремоту… Да ведь и я не так уж изменилась!»