Решающий поединок
Шрифт:
— Вы предпочитаете досмотреть до конца? — Видя, что мы соглашаемся, Осаму предупреждает: — Это может продолжаться сутками. Мне не привыкать. Это у нас народное зрелище. Мы на нем воспитаны. Европейцам трудно воспринять.
Побыли в зале еще немного. Поблагодарив Ватанабе, прощаемся, не дождавшись заключительного танца победителя, объявленного в программе. Наше мнение едино:
Тема национальных видов спорта нас волнует. В нашей стране их не счесть. Особенно разновидностей борьбы. Изредка в составе сборной СССР появляются атлеты с ярко выраженной стилевой особенностью. Выясняется, что азы спорта они постигали в селах. Как правило, это грузины, армяне, азербайджанцы, молдоване, узбеки, то есть выходцы из тех республик, где до сих пор бережно относятся к национальным видам спорта. Но лишь однажды мне довелось столкнуться с целенаправленной, осознанной политикой в этой области.
После Олимпиады нас пригласили в Якутию. Приглашение пришло из далекого села Чурапча. Поехали трое: Сергей Андреевич, Саша Медведь и я.
Дома в селе из столетних лиственниц. Все сделано из дерева. Привезти сюда кирпич можно, только перевозка обойдется слишком дорого. В Чурапче поразил нас один человек — Дмитрий Коркин. Он оказался давним знакомым Сергея Андреевича. Преображенский знал Коркина еще по Ленинграду, когда тот учился в педагогическом институте.
В студенческую пору Коркин увлекся вольной борьбой. Она ему давалась легко. Еще бы, кто из якутских мальчишек не увлекался хапсагаем! Хапсагай — это серьезно. Якуты борются летом и зимой, если надо, то в снегу, и обязательно по пояс голыми. Вернулся Коркин к себе в Якутию, начал учительствовать в Чурапче, а заодно организовал в соседнем поселке Ожулумский Наслег борцовскую секцию. Он после занятий ходил туда каждый день. Двенадцать километров до Наслега, столько же обратно. Летом сквозь мошкариный зуд, зимой сквозь пятидесятиградусный мороз. Односельчане назвали его дорожку «тропою Коркина».
Коркин приглашал в секцию тех мальцов, которые знали секреты хапсагая, и обучал их борьбе вольного стиля: так к одному сорту яблони прививают ветку другого.
Слава о тренере пошла по всей Якутии. Родители охотно приводили ему своих детей. Присылали из отдаленных стойбищ. Решено было строить в Чурапче свою спортшколу и интернат, где ребята могли бы жить и учиться. В работу включились все: и старшеклассники, и учителя, и директор средней школы Александр Спиридонович Шадрин.
< image l:href="#"/>Коркин показал нам детище своих рук. Громадное сооружение сложено из толстенных стволов. Таким стоять веками. На первом этаже игровой зал, комната физподготовки и кинофотолаборатория. Вверху — тренерская, зал борьбы. Рябит в глазах от стриженых головок: на борцовском ковре сегодня занимаются младшие возрастные группы. Но слух о том, что мы дадим показательный урок, дошел до каждого. Нас поразило, что на самых почетных местах у ковра сидели древние старухи. Мы с Сашей разминаемся, а они со знанием дела обсуждают тот или иной прием, который мы отрабатываем.
Начинаем показательную
— Неплохой борец получиться может, — говорит Коркин. Эти слова предназначены Сергею Андреевичу. Преображенский деликатно соглашается. Зачем обижать человека: получится чемпион — это вилами на воде писано, но собрать четыреста ребят и увлечь их спортом — уже одно это чего стоит! Впрочем, ученики Коркина технически подготовлены грамотно. Некоторыми из них в любой столичной секции могли бы гордиться.
Мы просим показать, где душ. На лице Дмитрия Петровича растерянность.
— У нас нет душа.
— Как нет?
— Мы приготовили ведра с теплой водой. Нечто вроде бани, — поясняет Дмитрий Петрович. — У нас ведь вечная мерзлота.
Стоим с Сашей озадаченные, Сергей Андреевич улыбается:
— Ну, что, олимпийские гастролеры? Не знаете, что такое восемьсот метров смерзшегося грунта и почему здесь водопроводная вода не течет? Впрочем, а как у вас с обычной питьевой? — спрашивает у Коркина тренер.
— Зимой снег топим, на лето лед запасаем. Но душ непременно будет. Приезжайте еще — увидите.
Мы с Медведем плещемся в тазиках, окатывая друг друга ковшами воды. Ее на целую роту. Но Ромка тащит еще два ведра.
— Хватит, хватит, — покровительственно бросает ему Александр. Ромка ставит ведра на пол и неловко переминается. Он не знает, что ответить. Ему и хочется, и неудобно посмотреть еще на олимпийских чемпионов.
Прощаемся с Коркиным, увозя чувство восхищения его подвижничеством. Ему удалось возродить былой интерес к народной традиции и от нее перебросить мостик к современному спорту.
Наша связь с Коркиным не прервалась и по сию пору. И продолжил ее Ромка. Спустя несколько лет после нашей поездки в Якутию Преображенскому пришло письмо от Коркина. «Ромке пришла пора служить в армии, — писал он. — Помнишь, Ромка все к Медведю тянулся. Фамилия его Дмитриев. Если хочешь, вызови на соревнования. Понравится — возьмешь к себе. Верно говорю, вырос сильно парень».
Так Роман Дмитриев стал еще одним учеником Сер гея Андреевича, наш тренер взял над ним опеку. Воспитанник Коркина на Олимпиаде в Мюнхене взойдет на высшую ступеньку пьедестала почета. Легкий, подвижный, выносливый, он сумеет сделать то, что так и не удалось пятикратному чемпиону мира Али Алиеву.
Успехи Дмитрия Коркина не исчерпываются только восхождением на Олимп Романа. Сейчас его школа гордится именами десятков чемпионов СССР по различным возрастным группам школьников, юношей, молодежи, взрослых. Мне пока не привелось побывать в Чурапче вторично. А вот Сергей Андреевич недавно снова побывал в Якутии. На сей раз в его делегации помимо Александра Медведя наибольшим вниманием пользовался Роман Дмитриев.