Республика Шкид (сборник)
Шрифт:
Был он довольно высокого роста, широк в плечах, а гордое, с поднятым носом, лицо заставляло предполагать твердый и сильный характер.
– Хорошо, – сказал Викниксор. – Я приму вас штатным воспитателем, но, кроме того, нам нужен преподаватель рисования… Вы могли бы?..
– Я племянник Айвазовского, – с гордостью ответил тот. – А кроме того, я окончил Академию художеств. Я…
– Прекрасно, – оборвал завшколой. – Вы зачислены в штат. Завтра вы дежурите с двух часов дня. Надеюсь, вы сумеете
– О! – воскликнул Айвазовский. – Это я сумею сделать… У меня есть опыт… Я…
Похоже было, что он хотел добавить – «племянник Айвазовского», но не сказал этого, не успел: в коридоре затрещал звонок, возвещая о конце урока, и канцелярия заполнилась педагогами и воспитателями.
Айвазовский помял шляпу, посмотрел на разговорившегося с другими Викниксора, хотел было протянуть руку, потом раздумал и, сказав: «До завтра», вышел из канцелярии, поблескивая золоченым пенсне на задранном вверх носу.
На другой день после уроков в класс четвертого отделения вошел Викниксор в сопровождении Айвазовского.
Воспитанники встали.
– Ребята, – проговорил Викниксор, – вот ваш новый воспитатель… Художник. Очень хороший человек… Надеюсь, что сойдетесь с ним…
Когда Викниксор вышел из класса, ребята обступили нового воспитателя.
Тот, в свою очередь, сжав под мышкой портфель, рассматривал через пенсне своих новых питомцев. В классе он почему-то сразу возбудил смешливое настроение.
– Как имя твое, о пришелец, новый воин из стана халдеев? – притворно торжественным тоном вопросил Японец.
– Меня зовут Сергей Петрович, – ответил воспитатель. – А фамилия моя Айвазовский.
– Айвазовский! – раздались возгласы. – Не художник ли?
– Да, художник, – вскинув голову, ответил халдей. – Я племянник своего дяди Айвазовского, который написал «Девятый вал» и другие картины.
– Здорово! – воскликнул Янкель.
Ребята еще плотнее обступили нового воспитателя.
Тот уселся за пустую парту и положил перед собой портфель.
– А вы что делаете? – спросил он. – Чем занимаетесь в свободное время?
– Халдеев бьем, – пробасил Купец.
– Что? – переспросил Айвазовский.
– Халдеев бьем, – повторил Офенбах. – Бузим, в очко дуемся…
– Да-а, – протянул Айвазовский, не понявший сказанного Купцом. – А я, – сказал он, – иначе с вами занятия поведу. У меня своя система воспитания.
– Какая же у вас система? – спросил кто-то.
– Может, расскажете? – попросил Янкель.
– У меня система следующая: я сам провожу с воспитанниками часы их досуга, читаю им вслух, играю…
В толпе ребят кто-то хихикнул.
– Интересно, – сказал Янкель. – Что ж, вы сегодня и приступите к воспитательной работе?
– Да, я думаю.
«Племянник
– Я прочту вам сейчас интересную вещь, – сказал он. – Я хорошо читаю, кончил, между прочим, декламационные курсы…
– Валите, читайте, – перебил Ленька Пантелеев.
Айвазовский положил книгу на стол.
– Это что? – спросил Япошка и, взглянув на заглавие, громко расхохотался.
– «Крокодил» Корнея Чуковского, – прочел он. – Ловко!
Класс задрожал от смеха.
Воспитатель недоумевающе оглядел смеющихся и спросил:
– Вы чего смеетесь? Это очень интересная книга.
– Ладно, читайте! – снова закричал Пантелеев.
Айвазовский встал, поставил ногу на скамейку парты и, закинув голову, начал:
Жил да был крокодил, Он по Невскому ходил, Папиросы курил, По-турецки говорил… Кр-ро-кодил, Кррро-кодил, Кррррокодилович…Читал он эти детские юмористические стихи с таким пафосом, так ревел, произнося слово «крокодил», что слушать без смеха было нельзя. Ребята заливались.
Айвазовский обиженно захлопнул книгу.
– Что смешного? – сказал он задрожавшим от обиды голосом. – Вы глупые мальчишки и не понимаете поэзии.
– Вали, читай! – кричали ребята. – Читайте, Сергей Петрович!
Похмурившись немного, воспитатель перевернул страницу и продолжал чтение. Каждый раз, как он декламировал: «Кр-ро-кодил, крррокодил, Кррррокодилович», стекла в классе дрожали от неудержимого, буйного, истерического смеха.
Когда он кончил, Японец вскочил на парту и произнес:
– Внимание! Традиции и обычаи Улиганской республики в частности и всей Шкиды в целом требуют, чтобы каждому новому шкидцу или халдею давалась кличка. Настоящий новоиспеченный халдей не является исключением и ждет своего боевого крещения. Думаю, что имя Крокодил больше всего подойдет к нему.
– Браво! – закричали ребята и наградили Япошку аплодисментами.
Потом каждый счел долгом подойти к Айвазовскому, похлопать его по плечу и сказать:
– Поздравляю, Крокодил Крокодилович.
Воспитатель сидел, растерянно разглядывая облепившие его лица. Он не знал, что делать, или же просто не сумел проявить свой прекрасный воспитательский опыт.
Так началась педагогическая карьера Крокодила Крокодиловича Айвазовского, племянника своего дяди, великого морского пейзажиста Айвазовского. С первых же дней он потерял у воспитанников авторитет…