Республиканские Коммандо 1: Огневой контакт
Шрифт:
– Твоя очередь, Дар. – сказал Атин.
– Хорошо.
Он был одновременно радостным и нетерпеливым. Этейн чувствовала это. Все почти закончилось; их забирают отсюда. Ей хотелось спросить его – что он будет делать, когда вернется на базу – но она и сама догадывалась что в это будут входить долгий сон и горячие душ с едой. Его мечты были незамысловатыми. Она подумала, что даже падавану это стало бы прекрасным примером для подражания.
Она же надеялась, что сможет стать опытным офицером. Она хотела заслужить
– Давай, Дар. – раздраженно пробурчал Атин. – Утан уже тонну весит. Твоя очередь.
– Попробуй так. – сказала Этейн и приподняла ее Силой. Атин полуобернулся – посмотреть, что облегчило тяжесть на его спине. Дарман уже почти перехватил у него Утан…
Крак.
Атин завалился вперед.
Этейн показалось, что он просто оступился, но Дарман немедленно рухнул на землю и она последовала его примеру. Дарман, вскинув винтовку, распластался возле Атина. Атин не кричал; он издавал лишь ритмичные звуки "ах-ах-ах" – словно он захлебывался воздухом. Утан бесформенной грудой валялась в траве.
– У нас раненый. – неестественно спокойно проговорил Дарман. Этейн отчетливо слышала его – у него все еще был включен динамик. – Серж, Атина подстрелили.
Каким бы ни был ответ Найнера – Этейн его не услышала. Дарман выстрелил навскидку и она увидела сверкающие росчерки пролетевшие над ее головой.
Почему она не почувствовала никого рядом? Потому что она отвлеклась. Это ее ошибка. Если Атин умрет – это останется на ее совести, до конца ее жизни.
Перестрелка прекратилась. Все заняло не больше тридцати секунд. Мир стал более-менее таким как и был прежде – за исключением Атина.
Дарман явно мог видеть что-то в прицеле своей винтовки, чего не видела она. Она смотрела как он вскочил, перебежал вперед и прицелился во что-то на земле. Он включил нашлемный фонарь.
– Один из офицеров Хокана. – сказал Дарман. – Капитан.
– Он мертв?
Одиночный выстрел.
– Теперь да. – ответил Дарман.
На этот раз Этейн была совсем не так шокирована, как тогда, когда Дарман добил раненого умбарана. Она беспокоилась только за Атина. Ее взгляды на жизнь очень изменились.
Сейчас Атин пугающе затих. Когда Дарман осторожно перевернул его набок – открылась сочащаяся кровью рваная дыра в бронепластине, примерно двадцатью сантиметрами ниже правой подмышки. Дарман снял с пояса небольшой серый продолговатый контейнер с закругленными углами и высыпал его содержимое на землю. Он заткнул зияющую рану перевязочным пакетом и приклеил его липкой лентой к броне.
– Не трать время. – проговорил Атин. Голос у него был дрожащим. – Уходи. Брось меня.
– Не строй передо мной героя, или я тебе еще и пасть заткну.
– Я серьезно. Вытаскивай Утан.
– Атин, заткнись, ладно? Я никого нигде не бросаю. – Дарман работал, с точностью, присущей тому, кого регулярно натаскивают на оказание первой помощи. Он кивнул Этейн. Она подняла руку Атина и сильно сжала ее. – Вот что пуля из верпа может сделать с катарн-броней… спокойно, братец. Я тебя вытащу. – Он снял одну из набедренных пластин Атина и отстегнул секцию нательного костюма, обнажив кожу. В руке у него уже были два одноразовых иньектора.
– Будет немного больно, понял? Спокойно.
Дарман быстрыми движениями, одну за другой, воткнул обе иглы в бедро Атина. Потом он что-то написал на шлеме Атина маркером и вернул набедренную пластину на место.
Этейн различила буквы "П" и "K", начерченные на лбу шлема.
– "П" – означает "противошоковое". – объяснил Дарман. Он уложил Атина на спину. – А "К" – означает "гемостатик", потому что "Г" слишком похоже на "П" когда ты торопишься. Это для медиков, на случай если они его не будут тестировать – так они узнают что мы ему вкатили. А теперь все будет выглядеть очень странно, но, поверь мне…
Тяжело дышавший Атин лежал на спине. Дарман улегся спиной ему на грудь, затем просунул руки сквозь ремни портупеи Атина и перекатился вместе с ним так, что он оказался лежащим снизу. Приподняв себя на руках, он подтянул ноги, встал на четвереньки а затем выпрямился – с Атином, надежно закрепленным у него на спине. Его чуть-чуть качнуло. Но он не упал.
– …это самый простой способ поднять и нести тяжелого человека. – закончил Дарман; его голос звучал чуть напряжено.
– Я могла бы помочь. – сказала Этейн.
– Да, но он мой брат. Кроме того – тебе еще тащить доктора Утан.
Этейн почувствовала мгновенный укол стыда за то, что забыла о ней. Но ученая все так же лежала здесь – связанная, совершенно тихая и, несомненно, растерянная. Этейн наклонилась над ней.
– Пошли, доктор. – скомандовала она. – Она потянулась поднять ее – но ее руки коснулись чего-то холодного и мокрого. Чуть ниже ребер Утан торчал зазубренный бледно-серый осколок пластоидного сплава от брони Атина. Доктор истекала кровью.
– Нет. Только не это. Смотри. Дарман, посмотри.
– Файрфек. После всей этой долбаной…
– Нет, она жива.
– Так, срочно тащим ее к точке эвакуации. И лучше бы у них на борту оказался медик.
Досада была внезапной и сокрушительной. Этейн почувствовала ее. Она едва не заставила ее замереть на полушаге, слишком подавленной несправедливостью всего этого, чтобы двигаться – но это не остановило Дармана, а потому и она не собиралась сдаваться. Его абсолютная дисциплинированность была почти что осязаема. За несколько дней она научилась у него большему, чем за все ученичество у Фульера. Столько раз побывать в считанных секундах от смерти – такие уроки запоминались куда надежней.