Республиканские коммандо. Тройной ноль
Шрифт:
Но сейчас о сырости ему стоило волноваться в последнюю очередь.
По запаху это место скорее напоминало госпиталь, чем военную базу. И вообще не было похоже на казармы. Скирата наклонился к полированным перилам; лишь они отделяли его от сорокаметровой пропасти и помещения, где бы бесследно пропал крейсер.
Над ним был сводчатый подсвеченный потолок, тянувшийся так же далеко, как и бездна внизу. Перспектива падения его не слишком волновала — его больше занимала попытка понять, что же он видит.
Пещера — хирургически чистая, из полированного дюрастила и пермостекла; была заполнена конструкциями, чем-то напоминавшими фракталы. На первый взгляд они казались громадными тороидами, разделенными на маленькие кольца пермостеклянных контейнеров, а внутри них…
Нет, этого быть не может.
Внутри прозрачных цилиндров была жидкость — и в ней что-то двигалось.
Скирате понадобилось несколько минут разглядывать одну из колб, чтобы понять — там тело, причем живое. Действительно, в каждом цилиндре было тело: ряд за рядом маленьких тел, детских. Детских.
— Файрфек, — сказал он вслух.
Он думал, что приехал в эту Силой забытую дыру, чтобы тренировать коммандос. Теперь знал, что вломился в кошмар. Скирата услышал шаги позади на мостике и круто развернулся: к нему подходил Джанго, словно с упреком на лице.
— Если решишь уехать, Кэл, — ты знаешь условия, — сказал Джанго и облокотился на перила рядом с ним.
— Ты сказал…
— Я сказал, что ты будешь тренировать спецназ, и ты этим займешься. Они просто их выращивают…
— Кого?
— Клонов.
— Да какого файрфека ты в это влез?
— Пять миллионов сразу и несколько бонусов за использование моих генов. И не напускай на себя шокированный вид. Ты бы сделал то же самое.
Все стало для Скираты на места, и он все равно проявил свое изумление. Война — одно дело. Загадочная наука — совсем другое.
— Ну, я-то свою часть сделки сдержу, — Скирата поправил пятнадцатисантиметровый трехгранный нож, который всегда хранил в ножнах в рукаве куртки. Два каминоанских техника прошли неторопливо по полу лаборатории под ним.
Никто его не обыскивал, и ему было приятно располагать оружием, которым легко воспользоваться, включая маленький бластер, спрятанный за отворотом сапога.
И все эти детишки в цистернах…
Каминоане исчезли из поля зрения.
— Вообще, что эти создания хотят от армии?
— Они — ничего. И тебе не стоит этого знать сейчас, — Джанго жестом пригласил его следовать за ним. — Кроме того, ты уже мертв, помнишь?
— Вот так я себя и чувствую, — сказал Скирата. Он был из "Куэ'валь Дар", буквально "тех, кого больше нет" — из сотни опытных солдат десятка специальностей, которые откликнулись на тайное предложение Джанго в обмен на много кредитов… и подготовивших все для своего полного исчезновения из Галактики.
Он последовал за Джанго по коридорам из белоснежного дюрапласта; они прошли мимо серокожего длинношеего каминоанина, со змееподобной головой. Скирата здесь был уже четыре стандартных дня, таращась из окна своих комнат на бескрайний океан и иногда замечая айвх, выпрыгивающих из волн и бьющих плавниками на ветру. Звукоизоляция приглушала гром, но замечаемые краем глаза молнии сверкали раздражающе часто.
С самого первого дня Скирата знал, что каминоане ему не по душе.
Холодные желтые глаза его беспокоили, и ему не нравилась их надменность. Понаблюдав за его хромающей походкой, они интересовались, не чувствует ли он себя дефектным.
Похоже, коридор с окнами тянулся через весь город. Снаружи трудно было различить, где заканчивалась линия горизонта и начинались дождевые облака.
Джанго оглянулся — словно убеждаясь, что он не отстал.
— Не волнуйся, Кэл. Мне сказали, что летом тут ясная погода… на несколько дней.
Верно. Самая тоскливая планета в Галактике — и он на ней застрял. И лодыжка ноет. Вообще, надо было поднакопить денег на операцию; когда — если — он отсюда уберется, у него будут средства нанять лучшего хирурга, которого можно нанять за деньги.
Джанго тактично замедлил шаг
— Так Илиппи тебя выставила?
— Да, — его жена не была мандалорианкой. Он надеялся, что она примет их культуру… и ошибся. Она всегда ненавидела то, что муж уходил воевать за кого-то другого. А ссоры начались, когда он решил взять на войну своих сыновей. Обоим было по восемь лет, достаточно взрослые, чтобы начать обучение; но она отказалась. И вскоре Илиппи с мальчиками и дочерью больше не ждали, пока он вернется с войны. Илиппи развелась с ним так же, как и вышла замуж — по обычаю мэндо, краткой, официальной, приватной клятвой. Контракт есть контракт, будь он писаным или нет. — Как раз когда я получил другое дело, которому могу сея посвятить.
— Надо было тебе жениться на девушке с Мандалора. Аруэтиизе не понимают жизнь наемника, — Джанго сделал паузу, будто ожидая возражения, но Кэл не стал спорить. — Твои сыновья с тобой говорят?
— Нечасто, — да, отец из меня не вышел. Не надо меня в это тыкать. — Они явно не разделяют воззрения мандо на жизнь… не более, чем их мать.
— Похоже, они с тобой сейчас вообще не будут разговаривать. Не здесь. Никогда.
Вроде, никого не волновало его исчезновение. Ничуть не хуже смерти.
Джанго больше ничего не сказал, и они шли молча, пока не оказались в просторном круглом вестибюле; двери комнат расходились от него как спицы в колесе.
— Ко Сай сказала, что с первой пробной группой клонов что-то не так, — сообщил Джанго, пропуская Скирату перед собой в одну из комнат. — Они их протестировали и не считают, что те добьются успеха. Я сказал Орун Ва, что мы сами посмотрим, с точки зрения военного опыта.
Скирата привык к тому, чтобы оценивать солдат, мужчин и женщин. Он знал, что требуется для солдата. Он вообще в этом хорошо разбирался; солдатское ремесло было его жизнью, как и для всех мандо'аде, всех сыновей и дочерей Мандалора. По крайней мере, в этой океанской пустыне будет хоть что-то знакомое.