Ресторан «У конца вселенной» (пер. В. Генкин)
Шрифт:
– Что вы предпочитаете – посмотреть меню или познакомиться с Главным Блюдом Дня?
– Чего-о? – вскричал Форд.
– В смысле? – вскричал Артур.
– Как? – вскричала Триллиан.
– Это круто, – заметил Зафод. – Давайте хором скажем: «Как мы рады вам, госпожа Говядина!»
В маленькой каморке в одном из щупальцев ресторана тощий долговязый мужчина отогнул занавеску, и в лицо ему заглянуло забвение. Лицо это не было красивым. Глаза запали, щеки ввалились, тонкие губы чересчур крупного рта, раздвигаясь, открывали
Он опустил занавеску, и жуткие отсветы, игравшие на его лбу, померкли. Походив по своей каморке, он присел на шаткий стул перед низким столиком и стал просматривать дежурные хохмы.
Прозвенел звонок.
Он отодвинул листки и встал. Поласкав пальцами несколько из бесчисленных блесток и сверкающих пуговиц, украшавших его костюм, он направился к двери.
Свет в ресторанном зале померк, оркестр заиграл энергичнее, луч прожектора выхватил из мрака лестницу, спускающуюся в самую середину эстрады. На ступеньках появилась высокая сияющая фигура. Плавным движением длинной, тонкой руки он снял со стойки микрофон и раскланялся. Грянули аплодисменты.
– Дамы и господа, – начал он, когда шум затих, – известная нам Вселенная существует более ста семидесяти тысяч миллионов миллиардов лет и через полчаса подойдет к своему концу. Приветствуем вас в Тысячедорожье – ресторане «У конца Вселенной»!
Лаконичным жестом он прервал новую вспышку оваций.
– Сегодня вы у меня в гостях. Я – Макс Квордлеплин. Я прибыл сюда из другого отрезка времени, чтобы вместе с вами стать свидетелем исторического события – конца самой Истории.
На всех столиках одновременно сами собой зажглись свечи, и миллионы теней загуляли по залу. Дрожь возбуждения охватила ресторан. Огромный золотой купол начал тускнеть, темнеть, растворяться во мраке.
Макс продолжал, понизив голос:
– Итак, леди и джентльмены, свечи еле теплятся, по залу струятся тихие звуки скрипок, и силовой купол над нашими головами становится прозрачным, открывая нам скорбящее небо, истекающее светом древних звезд. Близок восхитительный, сладостный миг апокалипсиса!
Ужасный серо-буро-малиновый свет пролился на них сверху:
– свет омерзительный,
– свет, кипящий, как варево ведьмы,
– свет, от которого в ужасе отшатнулось бы даже адское пламя.
Вселенная находилась при последнем издыхании. Несколько бесконечных секунд онемелый ресторан качался посреди яростно бушующей пустоты. Затем вновь раздался голос Макса:
– К сведению тех из вас, кто мечтал узреть свет в конце туннеля, – это он и есть.
Вновь грянула музыка.
– Благодарю за внимание! – кричал Макс. – Я вернусь к вам через несколько минут, а сейчас оставляю вас на попечение неподражаемого Рэга Нуллифая и его оркестра «Катаклизм». П-а-а-хлопаем!
Между тем к столику Зафода Библброкса подошло крупное мясистое четвероногое с большими влажными глазами, маленькими рожками и заискивающей улыбкой на губах.
– Добрый вечер. – Животное поклонилось и грузно присело на задние ноги в реверансе. – Я – Главное Блюдо Дня. Позвольте предложить
– Вашу лопатку? – в ужасе спросил Артур.
– Естественно, мою, сэр, – промычало животное. – Чью же еще?
Зафод вскочил на ноги и стал оценивающе тыкать пальцем в мясистое упругое плечо.
– Хорош и огузок, – пробормотало животное. – Мясо там очень сочное. – Оно издало низкий мелодичный звук и занялось жвачкой.
– Ты думаешь, это животное и впрямь хочет, чтобы его съели? – спросила Триллиан у Форда.
– Я? – Форд сидел с остекленелым взглядом. – Я ничего не думаю.
– Но это ужасно. В жизни не встречал ничего более отвратительного, – сказал Артур.
– В чем дело, землянин, что тебя гложет? – Теперь Зафод сосредоточился на обширной задней части животного.
– Я не хочу есть существо, которое само меня к этому призывает. Это бессердечно.
– Но это лучше, чем есть существо, которое этого не хочет, – резонно заметил Зафод.
– Пожалуй, я возьму овощной салат, – пробормотал Артур.
– Обратите внимание на мою печень, – настаивало животное. – Нежный вкус и высокая калорийность. Вырастить такую печень стоило немалых трудов, поверьте.
– Хочу овощной салат! – настойчиво повторил Артур. – Вы не можете запретить мне съесть салат.
– Многие овощи занимают недвусмысленную позицию по этому вопросу. Чтобы разрубить сложный узел многообразных проблем, и было решено вывести такое животное, которое действительно желает быть съеденным и способно ясно и определенно такое желание выразить. И вот я перед вами. – Животное слегка поклонилось.
– Воды! – попросил Артур.
– Вот что, – сказал Зафод, – я голоден, а этими разговорами сыт не будешь. Четыре бифштекса с кровью. И побыстрее! Последний раз мы ели пятьсот семьдесят шесть миллиардов лет назад.
Животное издало короткое мычание.
– Прекрасный выбор, сэр. Сию минуту пойду и застрелюсь. – И оно неторопливо направилось к кухне.
Через несколько минут официант принес четыре огромных дымящихся бифштекса. Зафод и Форд вгрызлись в свои куски немедленно. Триллиан последовала их примеру после короткой паузы. Артур взглянул на тарелку, и ему стало дурно.
Оркестр играл мелодию за мелодией. Бросив взгляд на часы, Макс Квордлеплин вернулся на сцену.
– Итак, дамы и господа, всем ли весело в эти последние минуты?
– Всем! – закричали те, кто обычно с энтузиазмом откликается на шутки клоунов.
– Это прекрасно! – радостно продолжал Макс. – И пусть вокруг безумствуют фотонные бури, готовясь разнести в клочья последнее солнце, – вы тем временем откинетесь в удобных креслах и вместе со мной будете наслаждаться этим восхитительным, щекочущим нервы финалом. – Он заговорил тише, заставляя публику напрягать слух: – Это абсолютный конец. Величавый ход мироздания замедляется, все сущее вот-вот канет в небытие. – Теперь Макс говорил еле слышно: – Мы идем навстречу пустоте. Полному забвению. Н-и-ч-е-г-о нет!