Ретро-Детектив-3. Компиляция. Книги 1-12
Шрифт:
– А который был час?
– Десять или около того.
– Позвольте полюбопытствовать, а откуда вам известно время убийства? – адвокат убрал золотой хронометр Мозера в карман жилета.
– Так вы сами только что сказали…
– Не лгите, я этого не говорил. Да вы не бойтесь, садитесь на стул, он уже успел остыть… после покойника.
Стюард рванул из-за пояса револьвер и взвел курок, но Ардашев его опередил – массивная хрустальная пепельница угодила кавказцу в лицо. Раздавленной яичной скорлупой хрустнула переносица. Он закачался и рухнул на пол. Раздался глухой звук, будто уронили мешок картошки.
На шум вбежал капитан. Он окинул лежащего непонимающим взглядом и вопросительно
– Вот это и есть истинный злодей. Обратите внимание, у него в руках главная улика – пропавший пистолет господина Прокудина. – Адвокат достал платок и вытянул за ствол оружие. На верхней перемычке рамки читалась надпись – «BRITISH BULLDOG». – Вне всякого сомнения, преступник был уверен, что в каюте никого не было, поскольку обманутый муж был занят разговором с женой. А такие задушевные беседы длятся довольно долго. Сдается мне, что план похищения ценностей из сейфа господина Прокудина возник у него в тот момент, когда к нему обратился Свирский, пытаясь получить ключ от освободившейся после смерти Завесова каюты. Этот двурушник не только получил деньги от господина студента, но и продал покойному мужу информацию о месте тайных свиданий Елены Николаевны и ее молодого любовника. Дубликат ключа от сейфа действительного статского советника он выкрал из вашего стола и теперь мог легко им воспользоваться. Но он был не в состоянии предположить, что Константин Иннокентьевич не станет монтифолию на уксусе разводить и почти сразу же вернется обратно. Услышав приближающиеся по коридору шаги, злоумышленник спрятался за дверью. Дождавшись удобного случая, он нанес жертве смертельный удар в спину, завладел пистолетом, посадил покойника на стул, похитил ценности и скрылся.
– Простите, Клим Пантелеевич, а зачем надо было труп на стул усаживать?
– Очевидно, он рассчитывал, что любой вошедший не смог бы сразу определить, что хозяин каюты мертв, а, скорее всего, подошел бы к нему поближе, чтобы проверить, не дремлет ли он. Преступник в таком случае имел некоторые преференции для внезапного нападения либо стремительного бегства. Тут уж смотря по обстоятельствам. Но удивительное дело – зайдя сюда вторично, он оказался единственным, кто не согласился сесть на тот самый стул. Ни один из тех, кого я допрашивал (естественно, кроме Елены Николаевны), не мог знать, где находился труп в момент обнаружения. Если, разумеется, он не был убийцей. Как видите, преступники – народ суеверный. Кстати, Александр Викентьевич, а как ему удалось устроиться на ваш пароход?
– Он напросился к нам в Новороссийске. В порту неизвестные хулиганы пробили стюарду голову, и он оказался в больнице. Вот вакансия и открылась. А этот тип хвалился, что шеф-поваром работал в ресторации на Водах. – Капитан на секунду задумался и спросил: – Постойте, так выходит, что это он географа зарезал?
– Не думаю. Но чтобы окончательно в этом разувериться, следует выяснить, сходил ли этот субъект в Константинополе на берег или нет.
Тем временем преступник стал подавать признаки жизни, хлюпая разбитым в кровь носом. Глядя на него, Ардашев заметил:
– Не обессудьте, Александр Викентьевич, что я ковер вам запачкал. Вы уж распорядитесь, чтобы его хорошенько вымыли. А то вдова подумает, что эти пятна – следы крови ее незабвенного супруга. И хоть Вероника Альбертовна делает все возможное, чтобы успокоить Елену Николаевну, но кто знает, чем для нее закончатся эти переживания?
– Задушевная беседа – лучшее лекарство, – согласился капитан.
– Вы правы. Ну а мне, пока моя каюта занята, придется наслаждаться морской панорамой, – улыбнулся Клим Пантелеевич.
Присяжный поверенный достал коробочку любимого монпансье, выбрал красную
Глава 25
Награда
Минуло почти полгода с того времени, как Ламбро покинул остров. Добравшись до Херсона, он не упустил представившейся ему возможности поиздеваться над османами во время осады Очакова войсками Потемкина. На обычной шлюпке Качиони погнался за турецким купеческим кораблем и почти под самыми стенами крепости загнал его на мель. Будучи не в силах воспользоваться трофеем, отважный грек на глазах многочисленного неприятельского гарнизона поджог кирлангич. Вне себя от гнева, комендант Очакова поклялся Аллаху, что лично отрубит храбрецу голову.
Но главной задачей Ламбро оставалось формирование корсарской флотилии. Для этого ему предстояло проделать длинный путь через Вену в Триест, где на деньги, полученные от русского консула, он должен быть купить корабль. Вооружив его и набрав команду, надлежало отправиться на острова Греческого архипелага, с тем чтобы, захватывая фелюги, чектырме и шебеки противника, сформировать из трофейных судов боеспособное соединение, которое должно было парализовать гражданский флот султана. Теперь же, после вступления Австро-Венгрии в войну, следовать этому плану было намного легче. Даже нейтральная Венеция и та оказывала русским всяческую помощь, продавая пушки, ядра и порох.
Приближаясь к ставшему уже родным острову на новом 28-пушечном паруснике «Северная Минерва», Ламбро было невдомек, что часть поставленной ему князем Потемкиным задачи уже была выполнена. И все это благодаря новому помощнику. К концу марта 1788 года Капитон Русанов сумел увеличить общее количество корсарских кораблей до восьми единиц.
Вскоре друзья встретились, но уже не в горной пещере, а в кают-компании трехмачтового корабля. Довольный победами русского капитана, Ламбро тут же преподнес соратнику подарок – новый секстант с необходимыми для расчета таблицами. Но Капитон, заметив на приборе дарственную надпись, предназначавшуюся Качиони, растерялся:
– Послушай, Ламбро, я не могу принять данную тебе награду…
– Да, здесь и правда написано: «Секунд-майору русской армии Ламбро Качиони от генерал-фледмаршала, светлейшего князя Потемкина-Таврического», но ведь откуда они там, в Херсоне, могли знать, что сын казачьего старшины из далекого Ставрополиса воюет под Андреевским флагом на островах, издавна населенных греками? Кому известно, что ты уже захватил шесть турецких судов и сжег 40-пушечный фрегат? Кто знает, что всего за несколько месяцев берег острова превращен в неприступный форт, а лоцманом у тебя любимый всеми Мальчик?
– Я сам диву даюсь, как это Капитон сумел научить дельфина так безошибочно определять наши корабли и заводить их в бухту, – восхищенно проговорил Макфейн.
– В этом, друзья, нет ничего удивительного, – потупил взгляд моряк, – просто во время прохождения фиордов я каждый раз бросал ему с палубы мелкую рыбешку. Вот он и привык ко мне… К тому же он уже совсем и не Мальчик…
– Нешто кралю завел? – взмахнул руками Качиони.
Капитон посветлел лицом и поведал:
– Как-то вышел я к морю на зорьке поплавать. Не успел я и десяти саженей проплыть, как смотрю, Мальчик показался, да не один. Ну, покричал он, хвостом похлопал – это уж как водится – и подплыл ко мне. Глажу его по спинке, по мордочке, точно собачонку, а он от удовольствия покрякивает. А суженая его все поодаль держится. Оно и понятно – боится. Но скоро и она к нам присоединилась. Ой, что тут началось! Не поверите! Эта парочка вокруг меня такой хоровод завела! Словно дети малые резвились.