Ретро-Детектив-3. Компиляция. Книги 1-12
Шрифт:
Но два года назад, вернувшись в Одессу из заграничной командировки на борту греческого судна с документами на имя австро-венгерского подданного, тайный посланник Российской империи привез с собой не только тяжелую форму тропической лихорадки, но и сквозное ранение обеих ног. Это был результат выполненной, но очень опасной операции по перехвату личного послания премьер-министра Великобритании Артура Бальфура представителю Соединенного Королевства на ожидаемых российско-английских консультациях по разграничению сфер влияния в Персии.
Пули задели и мышцы, и суставы. После трех перенесенных операций диагноз
Поблагодарив руководство и лично своего непосредственного начальника, его высочество принца Ольденбургского, Клим Пантелеевич отказался от любезно предложенной ему преподавательской работы на кафедре восточных языков при учебном отделении министерства иностранных дел и вышел в отставку.
Родина по достоинству оценила успешную работу «рыцаря плаща и кинжала» по созданию агентурной сети в Британской Ост-Индии (на Цейлоне, в Карачи, Бомбее и Хайдарабаде) и вербовку высокопоставленного чиновника английской колониальной администрации в Дели.
По особому соизволению государя коллежский советник Ардашев получил из рук Николая Александровича золотой перстень с вензельным изображением «Высочайшего имени Его Императорского Величества», орден Владимира IV степени с бантом, а также единовременную денежную выплату в сто тысяч рублей.
Будучи человеком деятельным и умным, Клим Пантелеевич пришел к глубокомысленному заключению, что на сей момент закончилась только первая фаза его жизни, а новая может стать не менее интересной и захватывающей. Надо только принять правильные решения.
Во-первых, следовало самостоятельно разработать методику лечения поврежденных суставов и начать их тренировку. Здесь могла пригодиться лечебная гимнастика индийских йогов, освоенная как раз перед тем злосчастным ранением.
Во-вторых, оставались так и не оконченные два курса Петербургского университета, где юный и полный энергии студент постигал основы юридических наук, пока не увлекся персидским и турецким языками. Внезапный интерес к Востоку и заставил бросить юридическое поприще, перейдя на факультет востоковедения, который он успешно окончил. Вот тогда-то и пригласили молодого выпускника на неведомую ему работу в недавно организованный специальный отдел при внешнеполитическом ведомстве Российской империи.
Почти военная дисциплина, новые предметы под номерами и без названий, дополнительные иностранные языки, необычные занятия по развитию специальных навыков, изнуряющие физические нагрузки. Но вскоре пришла пора бесконечных заграничных командировок и поручений, одно сложнее другого. Так пролетели годы.
Что ж, теперь предстояло вернуться к давно забытым дисциплинам по юриспруденции. Было необходимо сдать экзамены экстерном и, минуя обязательный пятилетний срок помощника адвоката, получить разрешение на практику присяжного поверенного окружного суда.
Ну а в-третьих, стоило решить, где пройдет эта вторая часть его жизни. Ответ напрашивался сам собой: в тихом и солнечном, раскинувшемся в окружении бескрайних степей городе. Там, где прошли его детство и юность.
– И с какой-то стати мы должны ехать из столицы в этот маленький и захолустный городок? – обиженным тоном спрашивала Клима Пантелеевича жена. – Ну не хочешь жить в Петербурге, есть Москва или, на худой конец, Нижний… Ну почему обязательно в Ставрополь? – непонимающими и от того широко раскрытыми от удивления глазами смотрела на мужа Вероника Альбертовна и ждала ответа.
Ардашев сидел в любимом кожаном кресле и молчал. Он опустил взгляд, видимо пытаясь самостоятельно разобраться в принятом решении, но найдя правильные слова, сразу как-то посветлел и, улыбнувшись, произнес:
– Я там родился.
…Со времени того памятного разговора прошел год. Революционные настроения стали понемногу угасать не только в Москве, но и в провинции. Март 1907 года уже дышал спокойствием. О прошлогодних демонстрациях в Ставрополе стали забывать, и только вырванные из тела мостовых булыжники напоминали о минувших беспорядках.
Весна в этом году пришла рано и до краев наполнила скверы и сады свежестью южных заморских ароматов. Сирень цвела привычными фиолетовыми гроздьями, а ее душистый и дурманящий запах гулял по бульварам и улицам в обнимку с молодым и неокрепшим ветром, волновавшим верхушки кокетливых берез. Земля, остывшая за долгую и суровую зиму, жадно впитывала тепло, опасаясь вполне вероятного в эту пору возврата холодов. Безмятежную картину спокойствия патриархального города дополняли сладко спавшие на ржавых железных крышах дворовые коты. Утомленные ночными похождениями, они с высокомерным безразличием взирали сверху на скрежет злого и беспощадного врага – вязанную толстыми прутьями дворницкую метлу.
А на городском железнодорожном вокзале, снаружи напоминающем архитектуру средневековой крепости, всегда царила суета. И хотя расписание поездов было известно всем, служащие станции в последний момент что-нибудь обязательно забывали сделать. И так изо дня в день. Что поделаешь – Россия.
В окружении услужливых проводников и носильщиков на перрон вышла немолодая пара. Супружеская чета невольно обращала на себя внимание строгими и несколько утонченными манерами. Мужчина среднего роста, с правильными чертами лица и располагающей улыбкой, лет сорока, с едва заметной проседью, в строгом темном сюртуке, слега опирался на круглую ручку трости. Под руку его держала миловидная женщина лет тридцати пяти в широкой шляпе с вуалеткой. Самый прыткий извозчик из числа столичных, выхватив чемодан из рук проводника, со словами: «Пожалуйте, господа, в мою карету», – первым устремился к проходу, рассекая людскую толпу.
– А скажи-ка, любезнейший, какая гостиница здесь лучшая? – усаживаясь в фаэтон рядом с дамой, поинтересовался господин в черном котелке.
– «Варшава», что на Казанской площади. Дороже ее нету, ваше благородие, – определил статус клиента опытный возница. – Там на завтрак даже пианина играет, а вечером – завсегда оркестр.
– Ну, раз так, тогда конечно. Трогай в «Варшаву», – весело подмигнув спутнице, распорядился хозяин багажа.
На третий день пребывания в Ставрополе семья Ардашевых подписала купчую на новый дом. Построенный в стиле модерн особняк северным фасадом выходил на Николаевский проспект. По соседству располагалась арка Тифлисских ворот – начало главного городского бульвара.