Реванш
Шрифт:
И вот наконец-то враг оказался в прицельной рамке, и пальцы сами, включив все четыре пушки, надавили на гашетки, сотрясая «циклон» изрыгаемой лавиной снарядов. Первая очередь прошла мимо, хотя и очень близко, и Крис снова стал ловить «циклоп» в прицел. Но сейчас это было сделать куда сложнее. Казалось, что Хоффман понял, кто сел ему на хвост.
Форкс, отстреляв еще одну очередь, которая пробила правое крыло «Дракона», вынужден был сойти с курса, так как БК предупредил его о фланговой цели. И ушел он вовремя, поскольку вызванный на помощь «Драконом» «циклоп» отстрелял порядочную очередь в то место,
Но и этому помощнику «Дракона», в свою очередь, пришлось несладко. Напарник Криса согнал его с боевого курса, и Форкс мог снова заняться своей основной целью.
– «Дельфин», это «Стервоза»… Ты куда пропал?
– Да вот… охочусь…
– За кем?
– За огнедышащим… – прерывисто отвечал Крис, поскольку дыхание затруднялось от перегрузок. Его противник умирать никак не хотел, а потому пилотировал весьма и весьма недурно.
Такая гонка продолжалась с минуту, и военное счастье переходило из рук в руки несколько раз: они ввалились в общую свалку, где все стреляли по всем. То «Дельфин» гнался за «Драконом», то, наоборот, «Дракон» садился на хвост «Дельфину».
Наконец, обдумав подозрительный ответ Форкса, Дженнифер полным сомнения голосом переспросила:
– За кем охотишься?…
– За «Драконом», детка…
Дальше его голос заглушил треск пушечной очереди, после чего раздался ликующий возглас Криса:
– Врешь! Не уйдешь!
– Ты стреляешь в Дастина?!
– В него, дорогая! – подтвердил Крис, никак не контролируя эмоции. – Сейчас я от него одни заклепки оставлю!!!
Крис действительно поймал машину Хоффмана в прицел, и ничто не должно было помешать ему поразить цель. Он медлил только потому, что хотел точнее всадить очередь прямо в сопло «циклопу», чтобы снаряд разнес вдребезги всю топливную систему. Это был бы сокрушительный удар, от которого машина взорвется в один момент, и у пилота не будет шансов катапультироваться – даже в автоматическом режиме.
Вот чего всей душой желал Крис. Если бы он сейчас мог посмотреть на свое лицо в зеркале, то, наверное, отшатнулся бы от увиденного, настолько исказились сейчас его черты, став прямо-таки демоническими.
На экране было чисто. Никаких вражеских истребителей поблизости не находилось – по крайней мере, тех, что могли помешать торжеству Криса. Поэтому пушечная очередь буквально в трех метрах по курсу в тот момент, когда он уже собирался нажать на гашетки и разнести «Дракона» на куски, сбила его с толку, и он вынужден был сойти с линии атаки. Крис озабоченно вертел головой, но никого так и не увидел. На радаре также все было чисто, значит, на хвосте никто не сидел.
– БК, что за хрень? Кто в меня стрелял?
– Огонь открыл борт 3950, – равнодушно ответил бортовой компьютер.
– «Стервоза»?… «Стервоза», это «Дельфин»! – пылая от ярости, вызвал Дженнифер Форкс.
– Слушаю тебя… «Дельфин».
– «Стервоза», мать твою! Ты что делаешь?! Почему ты стреляешь в меня?!!
– Это же Дастин… Крис… – полным боли голосом ответила Дженнифер.
От такого тона Форкс невольно сбавил обороты, тем не менее продолжая выцеливать «Дракона», но как-то автоматически, без надежды на успех. Он уже несколько раз мог отстрелять очередь, но реакция немного замедлилась,
– …Мы же вместе учились… – тем временем продолжала Дженнифер, чуть не плача. – В одной группе, Крис… а сейчас ты его хотел убить… Неужели за ту злую шутку на экзамене стоит его убивать, Крис?
«Действительно…» – мелькнула предательская мыслишка, но Крис ее отбросил, намеренно культивируя в себе ярость, но это плохо получалось, пока он не вспомнил еще одну уважительную причину, которой он и поделился с Дженнифер Гилгуд:
– Но он тоже хотел меня убить! Там в горах… Я тебе не рассказывал, но там, в горах, он сбил меня и не убил лишь по чистой случайности!
– Я не знала…
– А теперь знаешь! И не мешай!
Крис попытался догнать ушедший «циклоп» на форсаже, но его остановил голос командира, давший общую команду эскадрилье:
– Внимание всем: отход на перезарядку…
Крис подчинился, зная, что с командиром шутки плохи, и даже личная месть не стоит того, чтобы с ним ссориться и сидеть «на губе». Разворачивая самолет в сторону «Нибелунга», он заметил белую струю, бьющую прямо из борта только что атакованного линкора «Ридж».
– Пятикратное увеличение…
– Выполняю…
Форкс в увеличении увидел, как из темного пятна, оставленного, несомненно, лазерным импульсом главного калибра, бьет струйка воздуха. Месть сама собой отошла на задний план. Все существо Форкса заполнило чувство первобытного азарта. Такого азарта, который испытывал, наверное, древний, дикий человек, загоняя в ловушку огромного мамонта. Этот подраненный линкор стал для Криса тем самым мамонтом. И чтобы завалить его, нужно было взять копье покрупнее.
69
Крис выпрыгнул из кабины самолета, дрожа от возбуждения, и понесся прямо к своему главному механику. Его бригада уже подкатила тележки со снарядами и ракетами, и принялась заполнять опустевшие короба и навешивать на подвески боеприпасы.
– Бубба!!!
Крис затряс его за плечи.
– Ты чего, парень?! – опешил механик и чуть не выронил свою сигару.
– Бубба! Какая у нас самая мощная противокорабельная бомба имеется в арсенале?! Ну же, Бубба, быстрее!
– Ну, этот… как его… – сбитый с толку главный механик, который выполнял, кроме всего прочего, и обязанности хранителя оружейного склада, ничего толком вспомнить не мог. Наконец ответил: – Пятисоткилограммовая бомба ПК-4М. Убийца кораблей, еще ее называют «бабуином»…
Крис кивнул. Он знал о такой бомбе, она-то ему как раз была и нужна. Эту противокорабельную бомбу прозвали «бабуином» из-за разрушений, причиняемых кораблю, – если бомба, конечно же, проникала внутрь. Для этого требовалось попасть в поврежденное попаданиями место, небольшой взрыв пробивал корпус, и бомба оказывалась внутри. Далее происходил основной взрыв, вокруг разбрасывались десять зарядов поменьше, с разозиновым наплавлением, которые взрывались в свою очередь с не меньшей мощностью. При удачном бомбометании можно было вывести из строя до двух секторов, а это гарантировало выход корабля из боя, так как с подобными повреждениями о продолжении сражения можно было забыть.