Реванш
Шрифт:
Джейк водит «Тойоту Такому», но я не единственный, кто мог одолжить машину. Он очень умный. Достаточно умный, чтобы не водить свой собственный грузовик в такую ночь, как сегодня. Я знаю, что мне следует перерезать этому ублюдку шины, прежде чем я войду в школу, не дать ему убежать, если он сумеет ускользнуть от меня, но это займет драгоценные секунды, а я не знаю, сколько у меня есть.
Мир поразительно тих, когда я, наконец, достигаю последнего этапа своего бега, ускоряясь перед входом в школу. Я выживаю на адреналине, мое тело дико дрожит, когда я достигаю дверного
Пролетая через вход, я не планировал, где буду искать Сильвер в первую очередь, но все равно резко останавливаюсь. Там, на полу, на линолеуме, меньше чем в пяти футах от меня, лежит темная масса. Я так взвинчен, мои нервы звенят, переполненные неконтролируемой энергией, что мне приходится бороться со взрывом нервной ярости. Это одежда. Куча искореженной, разорванной одежды. Клочья темно-синей ткани мне знакомы, они усеяны звездными созвездиями. Это пижама Сильвер, и она вся в крови. Я делаю шаг вперед, моя кровь бурлит в венах, и что-то хрустит под моей правой ногой. Что-то хрупкое. Что-то ломкое. Что-то стеклянное.
Я осторожно поднимаю ногу и смотрю вниз на разбитый циферблат часов Сильвер с Микки-Маусом.
Глава 31.
Сильвер
Петля скрипит, толстая веревка жалуется, когда Джейк хватает ее, туго натягивая. Его глаза горят болезненным возбуждением, от которого у меня кровь стынет в жилах до минусовой температуры.
— Встань на стул, — приказывает он.
Я никогда не была так напугана, как сейчас. Мне хочется кричать и рыдать, но вместо этого я говорю:
— Самоубийство? Ты думаешь, что провернешь это как самоубийство?
— Есть только один способ убедиться, что они не смогут повесить это на меня, — холодно замечает он. — Я могу просто сжечь всю школу дотла, как только закончу с тобой.
Я смеюсь. Насмешливый звук эхом разносится по всему залу.
— Да ладно. Ты знаешь, сколько времени потребуется, чтобы восстановить это место? Тебя отправят в Беллингем, чтобы закончить учебный год. К тому времени, как Роли снова откроется, ты уже закончишь школу. Это не сработает для тебя, Джейк. В Роли ты настоящий герой. Все поклоняются земле, по которой ты ходишь внутри этих стен. Ты никогда не разрушишь алтарь, где люди преклоняют колени, чтобы поклониться тебе. В Беллингеме ты будешь никем. Всем будет наплевать на тебя.
— А мне, бл*дь, плевать! Мне надоело, что ты вставляешь палки в колеса, тупая сука. Вставай на свои гребаные ноги. — Он хватает меня за руку, прижимая к своей груди, пока я пытаюсь отбиваться и брыкаться, пытаясь освободиться. Мое сердце подскакивает к горлу, когда он пытается поднять меня на стул.
Черт возьми! Черт возьми, это действительно происходит. Он не собирается отступать. Веревка царапает мне щеку, когда Джейк пытается накинуть ее мне на голову.
Я теряю свой гребаный рассудок.
Брыкаюсь.
Дерусь.
Царапаюсь.
Кусаюсь.
Кричу.
Я
Нет.
Нет.
И нет.
Я бью коленом в его сторону.
Чувствую, как его кожа лопается под моими ногтями.
Слышу его плевки и проклятия, пока он борется со мной, поднимая меня вверх по своему телу, его рука сжимает мое горло.
Я не могу…
Черт возьми, я не могу дышать…
Толстая веревка снова царапает мою кожу, скользя по моей голове.
— Перестань брыкаться, Сильвер. Дело сделано. Все, бл*дь, кончено. — Голос Джейка звучит резко и несет в себе нотку облегчения. Как будто он действительно переживает момент катарсиса, когда самое трудное уже позади. Его руки расслабляются, освобождая меня из тисков, и когда я соскальзываю вниз по его телу, веревка затягивается вокруг моей шеи.
— Джейкоб!
Рев наполняет спортивный зал, громкий и яростный. Я почти ничего не вижу из-за опухших век, но этот голос я узнаю где угодно. Это Алекс. Наконец-то он здесь... но уже слишком поздно.
Глава 32.
Алекс
Пронзительный, неистовый крик прорезает обжигающую тишину.
Коридоры Роли Хай проносятся мимо как в тумане, пока я лечу на звук панических криков, которые раздаются один за другим.
Она жива.
Она все ещё жива.
«Sbrigate, Passerotto! Faster!» (прим.с италь. «Быстрее, Воробушек! Поторопись!»)
Двойные двери спортзала с оглушительным грохотом распахиваются, когда я проскальзываю в них. Посреди большого открытого пространства, прямо на середине линии средней зоны баскетбольной площадки, капитан футбольной команды «Головорезы Роли Хай» пытается бороться с окровавленным существом в форме болельщицы Сирены, надевая чертову петлю на ее шею.
Я не узнаю девушку в его объятиях.
Ее лицо — сплошное месиво из рассеченной кожи и синяков. Ее руки кровоточат, колени и ступни рассечены. Я знаю, что это Сильвер, только потому, что она сражается с ним, как одержимая адская мегера, борясь за свою жизнь.
Перед моими глазами все окрашивается красным.
Кроваво-красным.
— Джейкоб!
Глаза Сильвер открываются, испуганные, налитые кровью, но все еще синие. Они встречаются с моими, и я вижу ее ужас, ее страх и, что еще хуже, ее смирение.
Джейкоб поворачивается, разворачиваясь в талии, его лицо подпорчено двумя длинными глубокими царапинами на щеке. Он рычит, показывая мне свои зубы... и отпускает Сильвер.
Ее тело мгновенно напрягается, спина выгибается, руки тянутся вверх, чтобы вцепиться в толстую веревку, которая все туже и туже стягивает ее горло. Она не сильно провисла из-за её рук, но этого достаточно. Не настолько, чтобы сломать позвонки на ее шее, но кончики ее больших пальцев парят в дюйме от лакированных половиц. Она не может сбросить свой вес с веревки.