Реверс
Шрифт:
А если он не псих, а талантливый мошенник?
– Э-э… может быть, завтра? – промямлил Макс. – Матвея возьмем…
– Завтра будет завтра, – отрезал Теодор. – Матвею вы сами потом покажете. Если захотите, конечно. Лично мне Матвей не нужен, я прибыл не за ним, а за вами. Насчет «завтра» я сказал ему для отвода глаз. Я околачиваюсь тут уже четвертый день, а значит, того и гляди помру-воскресну. Не хочу. Сегодня я намерен покинуть этот мир и перебраться в другой. Не хотите пойти со мной – и не надо, хотя от начальства мне нагорит… Но хоть увидите, как я уйду, и разве это не будет доказательством? Ну, согласны?.. Эй, извозчик!
Минуту спустя они уже катили к городской окраине, и Макс не понимал, где кончается бред и начинается явь.
Глава 2.
Все говорят: «Экономический кризис, экономический кризис», – и разводят руками, как будто ничего нельзя предпринять. Можно подумать, кризисы устраивают не люди по неразумию и жадности, а прилетел и шмякнулся о Землю астероид или раздался глас свыше, спорить с которым бесполезно. Кризис, мол, и точка. Терпи.
Кончался жаркий июль, когда Сергея Коханского уволили. Лизинговая компания, где он работал, переживала трудности. Само собой, под сокращение попал младший персонал.
В общем-то Сергей числился у начальства на хорошем счету, ждал повышения и полагал, что уж ему-то увольнение грозит в последнюю очередь. Действительность с легкостью опровергла эти наивные предположения. Правда, ему было обещано, что его вновь возьмут на прежнюю должность, как только компания переживет трудный период, но каждый знает, чего стоят такие обещания. Плюнуть и забыть.
Деньги пока были. Искать работу в период отпусков, да еще когда от невыносимой жары плавится асфальт, – занятие для совсем уже отчаявшихся. Можно было и повременить. Почему бы не рассматривать увольнение как начало отпуска?
И предаться активному отдыху, конечно.
У нормального мужчины должна быть игрушка – это знает любая умная женщина. Если игрушки нет, значит, мужчина ненормальный, таких надо сторониться. А если игрушку отнять, то в душе мужчины возникнет зияющая пустота, каковую, по Аристотелю, природа не терпит. Древний ученый муж был прав: вакантное место рано или поздно, но неизбежно займет водка. Или другие женщины. Иногда – то и другое сразу. Не нужно ревновать мужчину к его любимой игрушке, пусть себе тешится.
Постоянной женщины у Сергея не было, а вот любимая игрушка была: спиннинговая рыбалка. К аристократической ловле нахлыстом он не пристрастился, посиделки на берегу пруда с удочкой презирал как занятие бездельников, неспортивных методов лова сторонился. Любил съездить в выходные на водохранилище за щукой или судаком, а если мечталось о форели или о ночлеге в тепле, то и на частный зарыбленный пруд. Немного осталось рыболовных хозяйств в Московской области, да и в прилегающих областях тоже, где Сергей не побывал бы со своим спиннингом и увесистым ящиком с блеснами. Были тут и колебалки, и вращалки, и всевозможные воблеры, попперы, твистеры, джиги, джерки, и еще многое, без чего рыба прекрасно обошлась бы, а рыболов – нет. Еще большее количество снастей оставалось дома, и стены квартиры были увешаны фотографиями, изображающими Сергея с разнообразными трофеями. Вот он держит обеими руками громадную щуку, свирепо разинувшую пасть, вот он лежит на травке и кажется коротышкой по сравнению с разлегшимся рядом усатым сомом, а вот Сергей с друзьями, и все гогочут: только что из озера был выловлен громадный ржавый гаечный ключ с привязанным к нему обрывком веревки – наверное, служил кому-то якорем. За веревку и поймался.
Куда поехать – вот вопрос. Мещерские озера? Валдай? Или махнуть в Астрахань, истинный рай для рыболова? А может, раздухариться и отправиться в сибирскую глухомань за тайменем? Адское искушение. Но без компании трудно, а где она, компания? Кто где. Один на Черном море пузо греет, другой занимается тем же на критских пляжах, третий работает, проклиная жару, и отпуск у него осенью, а четвертый жениться собрался, приспичило…
И тут же, как в воду глядел, позвонил Иван Шаповаленко, институтский друг. Не желаешь ли, мол, присоединиться? Водный поход. Нет, не в Сибирь, а на Кольский. Через неделю. Подумай, а? У нас тут на одном катамаране некомплект, трое всего. Не все
Иван был маньяк, его игрушками еще в студенчестве были речные пороги в северном безлюдье. Он и жену себе нашел такую, для которой только в походе и жизнь, а в Москве – выживание. Их сыну было пять лет, и первый свой поход он совершил, еще не умея ходить, а второй – еще не просясь на горшок. Родители выращивали из сына чудовище, для которого река без порогов – просто канава и лес не лес, если он не тайга.
Ясно было: Иван ни за что не позвонил бы, будь в сборе вся его компания маньяков. Наверное, на сей раз кто-то не смог присоединиться. Вот Иван и кинулся обзванивать тех, кто в принципе способен отличить весло от компьютерной мыши. Грести втроем на четырехместном катамаране, наверное, неудобно…
То ли лестное предложение, то ли несколько обидное – сразу и не разберешь.
И не надо разбираться.
Уже хотелось ехать. Сергей сказал «подумаю» лишь в силу привычки тратить на мало-мальски серьезные решения более одной минуты. Глубоко в душе нежно запели скрипки и флейты. Плеск воды! Водовороты за веслом. Белые ночи. Суматошные всплески рыбы, заглотившей приманку! Посиделки у костра!
Романтика, однако.
До Кандалакши добрались на машинах за двое суток. Тубус со спиннингами торчал из заднего бокового окна. Оставив личный транспорт, наняли помятый автобус с изображением розовой пантеры на боку и покатили к реке. На грунтовке начали считать подосиновики по обочинам. Сбились со счета. Грунтовка завела в заболоченный лес. Накрапывал дождь. Автобус выл, буксовал, швырял из-под колес грязь, и пантера уже не была розовой. Дважды останавливались и высылали Ивана на разведку: та ли грунтовка? Оказалась – та. Приехали.
Первым делом Сергею захотелось укатить обратно. Холодный дождь перестал накрапывать и полил всерьез. Вершины елей цеплялись за перегруженные ледяной влагой облака. К лешему такую романтику! Сначала ставили тент, потом таскали под него неподъемные рюкзаки, потом принялись ставить палатки. Почва хлюпала и пузырилась. Покончив с палатками, эти ненормальные с шуточками и прибауточками приступили к сборке плавсредств. Пришлось помогать – иного поведения здесь не поняли бы. Потом пришлось искать, пилить и таскать дрова. Какая уж тут рыбалка! До ужина Сергей не имел свободной минуты, а после – сил. Звенело в ушах от радостных воплей малолетнего чудовища – Иванова отпрыска. Этот хомо супер ощущал себя в своей стихии.
Утром дождь сделал паузу, но с Хибин по-прежнему тянуло холодной сыростью. В озерной воде Сергей рассмотрел свою веснушчатую белобрысую физиономию, а помимо нее – только дно, безжизненное, как марсианская пустыня. Ни водорослей, ни мальков. Ледяная вода казалась дистиллированной. Птицы, и те не летали над озером. Вызвав смех, Сергей поинтересовался, не море ли это Лаптевых.
Минуло еще два дня, наполненных борьбой за жизнь. Сергей скучнел. Под проливным дождем проходили какие-то озера и какие-то пороги, где гребцов заливало по грудь, а пена била в морду. Капитан орал команды – Сергей не понимал их. На пороге Падун он выпал за борт и, вероятно, утонул бы, не зацепись ступня за коленный упор. Утром – загрузить катамаран. Вечером – разгрузить катамаран. Найти сухие дрова, растущие почему-то в такой дали, что замаешься пробираться туда по тайге, – а ведь потом еще валить сушину, пилить ее на части и переться обратно с бревном на плече! Комарье и гнус – тучами. Свежее медвежье дерьмо невообразимых размеров лежит прямо на тропинке. Р-р-романтика!