Ревик
Шрифт:
Те же мужчины, которые пялились на неё последние несколько дней, казались особенно очарованными Дигойзом Ревиком, скорее всего, потому что они предположили, что это он тот загадочный пришелец с Запада, с которым она делила постель.
По своим беглым сканированиям Кали знала, что её этническая принадлежность раздражала их, и они сами подумывали уложить её в постель. Теперь они хотели знать национальность этого странного нового мужчины, продолжая интересоваться ею самой.
Она предположила, что они воспринимали его как непрошеного гостя в их «бассейне для спаривания»
Кали устала, что некоторые категории мужчин считают её «экзотичной», даже если понимала, что страдала от этого оскорбления намного меньше, чем большинство её сестёр.
Из их живого света Кали уловила, что двое из них предположили, будто Дигойз — это какой-то гражданский подрядчик или, возможно, он работает на ЦРУ.
— Сестра, — вежливо сказал Дигойз. — Могу я предложить тебе выпить?
Она глянула на него и увидела, что он снял зеркальные солнцезащитные очки, оставив две красные отметины от оправы с обеих сторон носа, но его глаза оставались ясными и смотрели напряжённо.
Она подозревала, что это тоже попытка проявить хорошие манеры, и улыбнулась.
— Да, — сказала она. — Я буду то же, что будешь ты.
Он выгнул бровь, но в этот раз она сумела вызвать у него улыбку.
— Возможно, я могу заказать тебе что-то получше, сестра моя, — сказал он.
Она улыбнулась, кивнув ему.
— Тогда я доверюсь твоему суждению, мой добрый брат.
И снова он окинул её взглядом, который почти граничил с улыбкой.
Однако он, похоже, слегка расслабился в её присутствии, и намного раньше, чем она ожидала. Она также заметила кое-что ещё в его свете. Проблеск боли разделения шепотком вырвался из него… приглушённый, но достаточно интенсивный, чтобы слегка ошеломить её даже из-за светового щита.
Значит, он был одинок.
Тут он наградил её жёстким взглядом, показав жест официанту.
Он явно считал, что сейчас она переступила границу с ним, не скрыв свою оценку его эмоционального состояния.
И всё же он не отстранил свой свет полностью, и внезапно она сообразила, едва не рассмеявшись в голос, почему он так нервничает в её присутствии.
— Я замужем, — мягко сказала она ему.
Он один раз кивнул, но то выражение так и не ушло из его глаз.
— У меня есть девушка, — сообщил он.
Он произнёс эти слова почти как вызов, но она не думала, что это неправда.
— Мы связанная пара, — только и сказала Кали таким же мягким голосом.
Он снова кивнул, но на сей раз она заметила проблеск удивления в его прозрачных глазах. Он исподтишка просканировал её свет. Несомненно, он искал характерные структуры, которые подтвердят её слова о связанном партнёре.
Она не пыталась скрыть это от него и посмотрела на бассейн, расслабляясь и наблюдая за игрой света и тени на гладком белом камне, из которого состоял край бассейна. Она улыбнулась официанту, когда тот принёс напитки, и внезапно осознала, что Дигойз наверняка использовал свой свет на разуме человека вместо того, чтобы сделать заказ лично.
Значит, Дигойз Ревик был не особенно терпеливым.
И не боялся, что в нём узнают видящего.
Когда человеческий официант ушёл от них, оставив два запотевших напитка на столе в тени зонтика, глаза Дигойза Ревика сфокусировались обратно.
Он один раз кивнул, как будто почти не осознавая, что делает это.
Его длинные пальцы обхватили его стакан, кажется, с бурбоном или каким-то другим виски на льду. Как он и практически обещал, он взял для неё нечто другое.
На самом деле, заказанное им не пахло и не ощущалось так, будто там имелся алкоголь, и за это Кали испытала благодарность. Должно быть, он уловил это в её свете, и при подобных обстоятельствах это было весьма вежливо.
Возможно, это также было своего рода посланием.
Она сделала глоток и с удовольствием обнаружила, что напиток состоял из свежевыжатого лимонада с имбирём, и обоих ингредиентов не пожалели.
Удостоив его улыбкой, она сделала ещё один глоток.
— Спасибо, — сказала она. — Великолепный выбор, брат мой.
— Ты собираешься сказать мне, зачем ты преследовала меня? — парировал он, и его голос был по-прежнему вежливым, по-прежнему сдержанным. — Мы знакомы, сестра?
— Нет, — ответила она, со вздохом поставив свой стакан на стол. — Мы не знакомы. Я бы хотела представиться тебе, брат.
— Зачем?
На сей раз в этом слове прозвучало любопытство, но вместе с тем жёсткая настороженность. Она знала, что люди из старого мира не приближались к нему с добрыми намерениями.
Он также всё ещё думал о сексе с ней.
Это сбивало его с толку.
Кали показала успокаивающий жест, почти сама того не осознавая и не думая о том, как это может выглядеть в глазах человеческих мужчин, которые наблюдали за ними из-за бамбукового бара.
— Брат, это сложно, — сказала она. — Я не играю с тобой, честное слово. Я лишь пытаюсь определить уместную точку входа. Объяснения могут занять некоторое время…
— У меня есть время, — прямолинейно сказал он.
— Есть ли? — она улыбнулась ему, вскинув бровь. — Мне ты показался весьма занятым с тех пор, как я прибыла сюда.
— И когда именно это случилось? — спросил он, снова насторожившись.
— Пять дней назад, — ответила она без колебаний.
Кали не знала, был ли он уже в курсе этого и хотел услышать от неё правду, или беспокоился, что на деле прошло больше времени, чем она заявила.
В любом случае, что-то в его ответе расслабило его ещё сильнее.
Он откинулся на спинку стула, глянув на тот же бассейн. Она наблюдала, как он потягивает бурбон, и снова ощутила тот проблеск боли в его свете. Вместе с этим пришла более конкретная боль, сопровождавшаяся более сильным отголоском одиночества, чем раньше.
Она могла бы вздрогнуть, если бы не была уже так близка к его свету.
— Брат, — сказала она со вздохом. — Я не знаю, сколько мои слова сейчас будут значить для тебя. Но ты уже какое-то время постоянно обитал в моих мыслях.
Тут он резко повернулся.