Ревизор: возвращение в СССР 13
Шрифт:
г. Москва
Подленько звучит по отношению к Светке, ее лучшей подруге, но что я только не видел в отношениях между женщинами, чтобы такому варианту удивиться… Наверняка Света уже давно поделилась с лучшей школьной подругой радостной новостью, что Лёха теперь москвич. А Диана могла припомнить, как беззаветно тот в нее был влюблен… А в пески Ливана уже не хочется, Фирдаус опрометчиво развеял в глазах жены очарование своей родины, собравшись ехать с ней в Париж. А Парижа больше не ожидается…
Или, как вариант, Диана вполне могла задумать поднять Фирдауса на нервы. Показать ему влюбленного в нее парня, чтобы заставить больше ценить ее. Вполне может быть, что в ее «хитрой задумке» запланировано, что Фирдаус, чтобы убедить, что любит ее, и удержать около себя, выпросит у отца ту позицию в Париже, что обещал уже его брату. И они в результате летом поедут вдвоем в так желанный Париж. Ой, что-то я сильно сомневаюсь, что это сработает… Но совсем не удивлюсь, если что-то такое вот и задумано. Но Диана вовсе не мастер эффективных комбинаций, чтобы она сама по этому поводу не воображала. Тут, скорее, дурь из нее необузданная прет.
Надо аккуратно выяснить, приглашён ли Фирдаус к Лёхе. Дианка, конечно, та ещё стерва, но при муже Лёху кадрить не рискнёт. Это если первый вариант. А вот если у нее план заставить его приревновать, то как раз и начнет. Получается, узнав, приглашен ли Фирдаус, я смогу понять, в чем именно заключается ее план…
– Встречался с Дианой сегодня. – поделился я с женой. – Надолго её не хватило, начала характер свой Фирдаусу показывать, скандалы закатывает. Он в шоке. Всё понимает, разница культур и всё такое, но позволить, чтобы она так себя вела в Ливане не может.
– Как же так?.. – растерянно посмотрела на меня Галия. – Зачем она так?
– Возможно, просто дура… Фирдауса жалко. Успел его узнать, он неплохой человек. Думаю, мы уже друзьями с ним стали. Но он и сам накосячил...
Рассказал ей про всю эту историю с планами молодой семьи на Париж, что жестоко похерила птица обломинго.
– И что теперь?
– Боюсь, как бы она на Лёхином дне рождения что-нибудь не учудила. Сдаётся мне, она хочет в Москве остаться. Или хочет Фирдауса заставить ревновать. И, зная её, добиваться своего она будет любой ценой. Ни перед чем не остановится… – я многозначительно посмотрел на жену.
– Но Света же её лучшая подруга! – возразила мне Галия, поняв, на что я намекаю.
– Дорогая, кого и когда это останавливало?
– Уф! – выдохнула Галия и покачала головой, явно не в силах мне поверить.
– Да ты вспомни, как мы оказались должны ей свою колбасу отдать, с ее точки зрения? Забыла уже? А, вспомнила? И что она потом сделала, вместе с Рафаэлем, чтобы с нами разобраться? А мы ей родственники, в отличие от Светки, та всего лишь подруга. Если с родственниками была готова так поступить…
Вот теперь Галия мне поверила. По глазам понял.
– И что делать?
– Во-первых, узнаю завтра, Диана одна будет или с Фирдаусом на дне рождения. Во-вторых, надо попытаться проверить, какие у нее планы в отношении Лехи. До самого дня рождения.
– Первое понятно. А как со вторым ты справишься? – недоумённо уставилась на меня жена.
– Так, чтобы это не повлияло на знакомство с родителями. То есть произошло без них. А как это сделать?.. Пригласим Диану и Леху к нам в субботу. Без Фирдауса пригласим. Тогда и спрашивать не надо, приглашён он или нет на день рождения… Да? Всё правильно? – размышлял я. – Если у Дианки есть коварные планы в отношении Лёхи, она их сразу и выдаст. Будем на нее поглядывать внимательно, когда она с Лехой общаться будет. Если появятся подозрения, то надо со Светкой будет переговорить. Чтобы она отменила приглашение для Дианы на Лехин день рождения на воскресенье. Почует угрозу своему счастью с ним, сразу на том ее дружба с Дианой и закончится.
– Ты думаешь, Диана себя так легко проявит? – удивилась жена.
– Да она на два шага вперёд не может ситуацию просчитать. Это же надо таким мужем пренебречь из-за того, что на него орать будет нельзя в его доме!.. В голове не укладывается.
Зашёл Родька, и я вышел в прихожую собираться.
– Ой, забыл совсем. – вспомнил я про «Дары природы». – Там сахар фруктовый в портфеле. Малому купил...
Мы ушли гулять. Всю прогулку пытался оценить, насколько Диана коварна и расчётлива. Попадётся ли она в субботу в расставленные нами сети? Покажет ли Свете свои истинные намерения в отношении Лёхи? Или выждет до воскресенья и выдаст что-то такое, после чего Лёхины родители Светку знать не захотят.
Довёл Родьку до подъезда и вернулся домой. Только собрался позаниматься хоть немного, как Галия протянула мне потрёпанную тетрадь.
– Книга жалоб и предложений. – прочитал я.
– В магазинном свертке была. – сказала Галия удивленно. – Случайно, может, завернули с покупкой?
– Это из «Даров природы», получается… – сказал я задумчиво. Блин, и верно, я сразу, ещё в магазине, подумал, что кулёк слишком объёмный, но переключился на второй свёрток, который они мне хотели впарить, и вылетело из головы. – Ёперный театр!.. Нет, явно не случайно она ко мне попала. И что я должен с этим делать?
Стал листать и читать по диагонали… Это же «вторая» книга, которая только для жалоб! Бытует сейчас такой обычай – для тех, кто желает оставить благодарность, дают официальную книгу, а для тех, кто хочет пожаловаться – вот такую запасную, которую никогда не показывают начальству. Как и ожидал, внутри все записи – о грубости и хамстве персонала. Если уж советский человек жалуется, значит, очень сильно достали. К обычному хамству торговых работников все привыкли. А тут, прямо, демон в юбке описан. То, что все жалобы на одного и того же человека, понять было нетрудно по характерным выражениям Салтычихи.
Давненько она сама в зале торгует. – посмотрел я на даты первых записей. – А что ж продавца-то не возьмёт? Похоже, текучка в коллективе бешеная, вот и приходится самой за прилавок вставать. С такой атмосферой в коллективе странно, что там вообще кто-то кроме нее работает.
Вспомнил, как я рассуждал, что рабы, не устраивающие восстания против рабовладельца, сами этого заслуживают. Ну вот теперь уже вижу, что делание скинуть с шеи ярмо у них есть. Это хороший знак. Но сами боятся. То, что мне подсунули эту тетрадку – надо расценивать, как крик о помощи. А помочь я и сам хочу, но надо и самому не подставиться и продавщицу, так рискнувшую, передавая мне вторую книгу жалоб, не подставить.