Ревизор: возвращение в СССР 14
Шрифт:
Жена сидела расстроенная, но не возражала. Сама испугалась такой своей реакции. М-да… Нежная у нее все же натура…
Перетаскал из машины оставшиеся вещи. Тузик носился по участку, проверяя, что изменилось с момента, как его здесь не было, забежал в будущий курятник и вскоре из него вышел Трофим. Он не слышал, как мы подъехали, только увидев пса, понял, что мы уже здесь.
Примерно через час подкатил Пётр на мотоцикле.
– С дежурства, поэтому задержался. Четыре дня выходной! – радостно объявил он всем и обнял жену.
Разгрузили его коляску. Он привёз
– Хлеба-то столько зачем? – удивился я.
– Бабуля позвонила, велела привезти, – пояснил зять. – В магазине тут перед праздниками весь хлеб расхватали. В выходные завоза нет, а в праздники магазин, вообще, закрыт будет.
– Понятно.
Посидели за столом, отметили начало длинных выходных и стали составлять план на сегодня.
– Мы мясо привезли, – сказал я, – не стоит его замораживать. Погода классная. Хотел пожарить над углями. Есть у вас решётка для этих целей?
– Найдём, – отозвался Трофим.
– Надо бы ещё раздобыть старый диск от колеса, – с надеждой посмотрел я на деда. – На нём жарить было бы удобно.
– Диска нет, – развёл он руками. – Давай, у Борьки, у соседа, спросим?
– Я тоже о нём подумал, – улыбнулся я. – Попозже сходим.
Галия отправилась по окрестностям искать нашего кота. Бабушки сказали, что видели его пару раз, звали, но он в дом не идёт. Последний раз его аж на ферме видели.
После завтрака мы втроём с Петром и Трофимом отправились в курятник. До обеда утепляли шлаком перегородку. Дед подсказал, что обшивать надо по мере заполнения шлаком пространства между досками. Мы с Петром двумя тачками возили шлак и засыпали его, а дед ровнял внутри. Потом поднимали стену заранее отпиленными под нужный размер досками и по новой таскали шлак.
Сначала, внизу, было легко, просто высыпали шлак прямо из тачки. Но чем выше становилась стена, тем больше приходилось изгаляться. Сначала так и возили тачками и закидывали лопатами. Потом плюнули, стали таскать шлак вёдрами, чтобы засыпать было удобнее. Под конец уже на лестнице приходилось стоять. Мы все грязные, в чёрной пыли пошли мыться прямо на улице. Бабушка нам воды согрела целое ведро, в тазах разводили холодной водой и мылись за домом. Ну, увидит кто нас голыми, его проблемы.
– Летом будем на озеро ходить мыться, – сказал Трофим.
– И баню надо ставить, – взглянул я на Петра. Тот согласно кивнул.
После обеда всех разморило, расползлись по комнатам. Часа в три только поднялись и пошли дальше шлак таскать. Задняя стена по площади больше перегородки. С ней мы провозились, пока не начало темнеть.
– До конца засыпать, всё равно, не успеем, – заметил я. – Предлагаю оставить до завтра и идти мясо жарить. Оно уже промариновалось давно. А нам ещё диск раздобыть надо.
– Неохота никуда идти. Из кирпичей две стенки сложим, нормально будет, – ответил Пётр.
– Можно и так, – согласился я.
Где возьмем кирпичи, я не спрашивал. Наверное, невозможно найти ни один старый дом в деревне, чтобы в нем не нашлось лишних кирпичей. Машина с кирпичами проезжала, упали – подняли, занесли, оставили про запас. Проезжали сами где-то, увидели, что валяются – подняли, забрали с собой. Что-то строили и лишку осталось – не выбрасывать же? А вдруг пригодятся?
Мы пошли опять мыться. Потом дед отправился к себе за решёткой, а мы с Петром выровняли площадку, привезли на тачке кирпичей и сделали под решётку Трофима натуральный мангал высотой в три кирпича. Когда угли начнут остывать, один ряд кирпичей можно будет снять. Старые кирпичи нашли, и так много, что похоже, что печь разбирали когда-то. Ручной работы, кривые. Не удивлюсь, если они родом из девятнадцатого века…
Сделали лавку у импровизированного очага из доски и кирпичей и наслаждались тихим вечером. Закат бесподобный. Комаров ещё нет. Красота.
Спросил у Трофима, почему мы пол так же шлаком не стали утеплять. А он объяснил, что его толстым слоем соломы засыпают и меняют периодически.
– Вот, с крышей придётся повозится, – заметил он. – Крышу особенно тщательно надо утеплять. Всё тепло наверх уходит.
– И как будем утеплять? – спросил я.
– Керамзит нужен. Сначала балки снизу досками обошьём. Засыплем керамзитом и сверху опять досками зашьём. Над курами будет тёплый потолок. А под самой крышей чердачок получится. Можно сено хранить на гнёзда. И тепла в курятнике добавится за счет него…
Стемнело, дрова прогорели, бабушка принесла мясо и осталась с нами. Постепенно и все остальные выбрались на улицу. Смеялись, что-то рассказывали. Пётр сходил в дом за начатой бутылкой вина и стаканами. Никифоровна своей настойки вынесла. Они с Трофимом пьют, что покрепче. А мы с Петром и бабушкой по винцу.
Без солнца на улице стало зябко. Женщины ушли стол накрывать, а мы вторую партию мяса поставили жарить. Тузику от мясных ароматов башню снесло, на угли горячие стал бросаться, в попытке достать себе мясца, пришлось готовую партию сразу в дом отнести.
Остаток вечера сидели в доме, бабушки пирогов напекли, пока мы во дворе работали. Тело приятно ныло от нагрузки. Спали зато все, как убитые.
Воскресенье тоже прошло в трудах. Закончили засыпать и обшивать заднюю стенку и полностью засыпали боковую со стороны улицы.
Вечером опять устроили посиделки за столом. Галия с Инной рассказывали, как ходили гулять, дошли до фермы. Кота нашего не видели, сколько ни звали, но сторож им сказал, что он где-то тут.
Пообещал Галие, что завтра утром сходим с ней к ферме.
– Хотя, вряд ли, дорогая, молодой кот бросит всё и поедет с нами обратно в Москву, – начал я настраивать её, что кот так тут и останется. – Весна, кошки, свобода… Выбор приоритетов. В квартире, конечно, сытно, но он не старый, чтобы на батарее валяться весь день.
На праздник устроили себе выходной. Доехали до центральной усадьбы на праздничный митинг и концерт местной самодеятельности. У бабушек, оказывается, уже много знакомых тут. Познакомились с роднёй Никифоровны. Её сестра Екатерина Никифоровна пригласила нас в ультимативной форме в госте. Она живёт с семьёй дочери Веры, у той муж и двое сыновей уже в школе учатся.