Ревизор: возвращение в СССР 15
Шрифт:
Он в полном смятении посадил их с подругой в подошедший автобус и пожелал счастливого пути.
***
В понедельник получил письмо из ГДР от Мартина Нойлера, он просил узнать в МГУ, что нужно для поступления. В первом же перерыве пошёл к Эмме Эдуардовне с этим вопросом.
– Были у нас где-то требования... Я поищу…
– Спасибо. Когда мне к вам подойти? – уточнил я.
– Когда будет, что сообщить, я сама тебя найду, – пообещала она.
– Спасибо, ещё раз, – поблагодарил я её.
В большой перерыв позвонил автомеханику, договорился подъехать к нему в среду, предварительно
– Да, найдём, я думаю, полно такого добра, – ответил он. – На машине приезжай. Я уже давно жду.
– Чего ты ждёшь? – не понял я.
– На дизельную «Варшаву» посмотреть хочу, – как о само собой разумеющемся сказал он.
– А, ну, хорошо, – согласился я.
Да, это же и в моих интересах не тянуть… Сколько уже езжу. Пусть сразу и посмотрит, нужно ли уже ТО.
После пар встретились с женой в метро и поехали прикрепляться в кремлёвскую поликлинику. Галие заранее ничего не говорил, хотел сюрприз сделать. Корочки референта Президиума Верховного Совета СССР, предъявленные в регистратуре, открыли нам с женой двери в сказку, как она выразилась. Галию сразу направили к доктору, там без очереди она попала на приём, вышла приятно удивлённая, с кучей направлений на анализы и к различным специалистам вплоть до стоматолога. В регистратуре её записали к некоторым специалистам, а к некоторым сразу отправили. Короче, в поликлинике мы провели часа два с половиной. И ещё завтра с утра нужно приехать на анализы и на приём.
Приехали домой уставшие, но довольные. Звонила Римма Сатчан, узнала, как у нас всё прошло, спросила, к какому доктору Галия наблюдаться попала. Выслушав, заверила, что это очень хороший доктор и что нам с ним повезло. Потом она передала трубку мужу. Сатчан напомнил мне про выступление агитбригады, май заканчивается, а выступления ни одного не было. Договорились с ним на ближайший четверг. А потом перерыв до сентября, потому что студенты разъедутся кто куда.
Засыпая, думал, как помочь Марку Анатольевичу из Комитета по миру разобраться с письмами трудящихся. Для начала, можно заготовить бланки с универсальными ответами и просто впечатывать туда название коллективов в шапку письма. Предложу ему в пятницу.
Утром в университете мы сдавали последний зачёт. К сожалению, снова среди нас были залетчики, которые не сдали по одному, а некоторые и по два зачета. Ничему опыт отчисленных после первой сессии студентов их не научил. Все с одинаковым диагнозом – пошли во все тяжкие со столичными развлечениями, вырвавшись из-под плотной опеки родителей в провинции. Карты, пьянки, первая любовь… А между тем вот-вот начнутся экзамены… Чувствую, после этой сессии опять у нас будут потери на курсе…
Между первой и второй парой меня выловила Эмма Эдуардовна и обрадовала, что нашла все, что нужно сообщить по запросу Мартина Нойлера. Продиктовала для него инструкции, что ему делать, как и когда. Сразу написал Мартину письмо со всеми новостями, где в конце приписал, что буду рад встретить его и помочь, чем смогу.
Собрал наших агитаторов и попросил выступить в этот четверг на ЗИЛе.
– Последнее выступление в этом учебном году, товарищи. Давайте,
– До сентября мы всё забудем, – предположила Маша.
– Да, ладно, раз в месяц выступаем, не забываем же, – возразил ей Ираклий.
– Но, всё равно, – вступила в разговор Света, – надо хотя бы одну репетицию провести, освежить в памяти.
Во время обеда прогнали разок программу.
– Нормально, – высказал общее мнение Лёха Сандалов, – не поэма в стихах, главное, смысл помнить, а сказать и своими словами можно.
После пар ездил на лекцию в очередные «Дары природы». Осталось всего два магазина. Не скажу, что мне будет их не хватать. Скорее всего, полагаю, мне их всучили как начинающему лектору «Знания», никто из старичков, видимо, не захотел связываться с постоянным днем сурка… Ничего, репутацию нужно было нарабатывать, никуда нельзя было деться. Зато, теперь есть полная гарантия, что с моим новым рабочим местом Константин Сергеевич будет для меня отбирать только все самое лучшее на территории Москвы. Ну а при выездах за пределы Москвы, выбирать никак не получится… Это уже чес, как у второстепенных звезд эстрады по провинции. Выступаешь везде, где хоть какая-то окупаемость будет, не привередничаешь.
Коллектив, в этот раз, был молодой, доброжелательный и любопытный. Не верилось им во всеобщее изобилие и процветание в будущем. В принципе, правильно не верилось, но говорить я так не мог. Пришлось рассказывать о гражданской ответственности каждого члена общества, о необходимости заниматься созидательным трудом, даже, если у тебя все потребности уже закрыты, это и определяет уровень развития личности и общества в целом: стремление к созиданию ради созидания.
Хотя, конечно, сам прекрасно понимал, что не будет никто добровольно работать, если у него будет закрыт хотя бы базовый набор потребностей: жильё, питание и безопасность. Поэтому коммунизм и не наступит никогда. И толпы европейских тунеядцев, живущих на социальное пособие, и всячески противящихся выходу на работу, тому доказательство.
Заведующая сначала волновалась, когда меня такими вопросами закидывать стали, но видя, как спокойно и доброжелательно я отвечаю на щекотливые вопросы, успокоилась.
– У вас очень пытливые сотрудники, – заметил я ей после лекции, когда она подошла ко мне с бумажным свёртком, – это очень хорошо, что они думают и задают вопросы.
Наверное, я был первым лектором от «Знания», который порадовался острым вопросам, потому что глаза у нее от удивления расширились. Ясен перец, что и ей легче, и обычному лектору, когда сотрудники сидят как мыши под веником. Отработали сорок минут, и разбежались…
– Спасибо вам, – вручила она мне свой презент.
Возвращаясь домой, столкнулся у лифта с колоритной немолодой парой. Первый раз их видел у нас. Она среднего роста, пухленькая брюнетка в фасонистом платье с длинной юбкой из тонкого синего трикотажа и с такой же синей заколкой в виде цветка в длинных волосах, а он высокий, с меня ростом, стройный брюнет в джинсах с широким ремнём и большой пряжкой из белого металла, синей шелковой рубахе и чёрной широкополой шляпе. Необычный типаж для СССР…