Ревизор: возвращение в СССР 15
Шрифт:
Через некоторое время позвонил Михаил Андреевич, узнал, как всё прошло. Доложил ему всё, как есть.
– Знаешь, кому ты сегодня руку жал? – лукаво спросил он.
– Вы про Леонида? – без задней мысли уточнил я.
– Про Леонида, – рассмеялся Михаил Андреевич. – Это народный артист СССР. Так-то, мальчик мой.
– Правда? – удивился я. – Совершенно незнакомое лицо.
– Почаще надо в Большой театр ходить, – посоветовал он.
– Были как-то с женой на балете.
– На балете… А надо было на оперу, – посмеялся Михаил Андреевич и мы
Только оперы мне и не хватало. Но сам факт! Пошёл рассказывать Галие, кто ей сегодня ручки целовал.
Чуть позднее к нам зашёл Григорий узнать, когда мы едем в деревню? Чтобы ему Родьку собрать успеть. Буднично так говорил о том, что отец в деревню умотал, уже свыкся с этой мыслью.
– Отец мне на службу вчера звонил, – делился он, – просил передать с тобой кое-что из своих вещей. Ладно?
– Конечно. О чём разговор! – удивился я. Мама с Галиёй сразу чаю ему предложили, он благодарно кивнул головой.
– И там ещё Анна Никифоровна что-то мне передать собралась, – добавил он.
– Привезём, – улыбнулся я.
– Небось, пирожков, – предположила мама. – Пироги у неё замечательные.
– Когда вы вернётесь? – поинтересовался он.
– Мама там, пока, останется, а мы с Галиёй завтра к вечеру вернемся, – ответил я. – Мне свёкра сестры надо отвезти в аэропорт завтра ночью.
Он кивнул и задумчиво гонял чай в чашке чайной ложечкой, а сам сахар даже не насыпал. Что-то его беспокоит, причём, очень сильно. От Лины опять что-то прилетело? Надеюсь, нет. Как-то уже достаточно истрепала всем нервы эта Лина…
– Слушай, – начал он смущаясь. – Поступил в Академию на курсы. Учиться почти полгода.
– О, поздравляю.
– Всё лето в Москве безвылазно придётся проторчать. А Родька уже на море настроился…
– Так договорились же, что мы его с собой в Палангу берём, – с недоумением посмотрел я на него.
– Да, – подтвердила жена, с таким же недоумением глядя на него.
– Ну, это было, когда я в командировку на год планировал вскоре уехать. А сейчас-то я дома, – вопросительно взглянул он на меня.
– Ну, какая разница, – мы уже настроились, что малой с нами едет. Правда? – повернулся я к жене.
Она охотно кивнула.
– Может, мне отца попросить с вами поехать? – предложил он.
– Ну, у них с Никифоровной что-то только завязываться стало, – с сожалением проговорила мама.
– Он сейчас не захочет её надолго оставлять, наверное, – высказалась и Галия.
– Может, пусть, она тоже едет? – предложил Григорий.
– А, вообще, это мысль, – задумчиво ответил я. – Летом уже почти год будет, как бабушки в колхоз устроились, им отпуск положен. Пусть бы по очереди посидели на море месяц отпуска. Месяц Никифоровна с Егорычем, месяц бабушка с Трофимом. По-хорошему, и Аришку надо вывозить…
Дело в том, что я вспомнил, что этим летом в Москве будет очень непросто. Начнутся пожары на торфяниках, все будет затянуто дымом. А при таком варианте и бабушки отдохнут от жары, копоти и гари, и Аришка. У неё проблемы с лёгкими по детству были, не дай бог, начнётся ещё астма какая-нибудь.
– Да, и Инну с грудняшом надо с собой брать, – вслух сказал я.
Ну, а куда такому маленькому в дыму находиться? Но сейчас я не могу никому сказать про пожары. Кто же мне поверит? А если вдруг слухи разойдутся, что я такое говорил до пожаров, то мне же хуже. Могу капитально влипнуть в неприятности. Народ будет возмущен этим дымом, конечно, и козел отпущения властям очень пригодится. А когда кто-то до пожаров говорит, что они скоро будут – то вот тебе и первый подозреваемый в поджогах! Который заранее запланировал это черное дело, да по глупости и разболтал об этом… Тут даже красная корочка Верховного Совета не поможет избежать неприятностей…
– Аришку вывезти на море, было бы, конечно, здорово, – согласилась мама. – А Инне с маленьким нельзя далеко от кормилицы уезжать.
– Вот, засада. Жаль, она сама не кормит. Значит, сколько нас? – взял я тетрадный листок и прикинул, как мы будем размещаться по комнатам: нам с женой, бабушке или Никифоровне с Аришкой и Трофиму или Егорычу с Родькой. – А ты сможешь нам в Паланге три комнаты организовать? – заинтересованно посмотрел я на Григория.
– Ну, у меня же там знакомые, – напомнил Григорий, – мать сослуживца и другая их родня. У себя не смогут столько места выделить, организуют ещё у кого-нибудь.
– Хорошо бы, конечно, нам всем вместе разместиться, – заметил я.
– Я попробую договориться, – оживился подполковник. – Значит, на какой, точно, срок жильё спрашивать?
– Целиком июль и август, – подумав ответил я, – Билеты ещё надо будет обратные взять заранее. А то фиг мы оттуда уедем к первому сентября.
– Это точно, – взял он в руки мой листок. – Задачу понял! – по-военному чётко ответил Григорий, заметно повеселев и попрощался.
Едва он ушел, как моя мама фыркнула:
– Ну уж про билеты ты мог бы и не волноваться!
– Не понял? – спросил я.
– С твоим-то новым удостоверением? Когда на каждом вокзале есть специальное окошко?
Это да, мама права, об этом я и не подумал… Суну корочки Верховного Совета в специальное окошко, и билеты тут же и найдутся… Бронь у них всегда есть на такой случай…
В субботу с утра, только я успел машину к дому подогнать, Родька с отцом уже пришли к нам. Вещей у них образовался целый чемодан, но то и понятно, собрались на целый месяц.
– Ходил звонить вчера в Палангу, – бодро доложил подполковник. – Обещали устроить три комнаты рядом.
– Отлично, – взял я свои вещи, и мы пошли с Григорием грузить машину.
– А когда Галие рожать? – поинтересовался подполковник. – Вернуться в Москву успеете? Или вы там планируете?
– В сентябре ей рожать, – задумчиво ответил я, – числа плюс-минус десятого, в Клайпеде она встанет на временный учёт в хорошей поликлинике. В Москве тоже будет наблюдаться и рожать у хороших врачей. Главное, чтобы наследник в поезде не надумал родиться.