Ревизор: возвращение в СССР 23
Шрифт:
— Папа будет Ирине Леонидовне помогать, — решительно сказала жена. — Он мне уже сказал выходить из академа на второй семестр. Первый мне Тарас Семёнович обещал закрыть по результатам учёбы в Брянске.
— Вот, вы даёте! — удивлённо посмотрел я на жену. — Это когда вы всё решили?
— Вчера, — смутилась она. — Папа же ехать собирается в Святославль завтра, с мамой говорить. А она чуть что, сразу орать начинает, что я вместо четвёртого курса сейчас в академе после первого. Вот мы и подумали с папой, что пусть будет, хотя бы, второй курс. Тарас Семёнович
— Так, давайте обдумаем, — задумчиво посмотрел я на неё. — Тесть дежурит сутками, я бегаю по городу вообще по неопределенному графику, Ирина Леонидовна что, одна в это время здесь будет с двумя крохами?
— Я буду помогать, — вступила в разговор мама. — У меня в пять часов рабочий день уже заканчивается, я через пять минут дома буду.
— А до пяти? Уверены, что хорошо подумали? — спросил я. — В институте Галия как собралась, работая, одновременно учиться? На вечернее переведётся? До пяти на работе, а потом на учебу. И только в полночь тихо откроется дверь…
— Слушай, нам до июня всего продержаться, — вступил в разговор Ахмад. — Там учёба у Галии закончится, легче будет. А в сентябре малым уже год исполнится. Кстати, а вы на очередь в ясли встали?
— Встали на всякий случай, хотя я не думал, что нам так рано ясли понадобятся… — ответил я.
— Все в год отдают, — удивлённо посмотрела на меня мама. — Ты забыл, как мы Аришку отдали?
— Эх, но все же давайте сейчас еще не будем принимать решение, подумаем еще, — предложил я. — Очень серьезные вопросы поднимаем, и по учебе, и по работе, и по детям. Утра вечера мудренее, так что не будем спешить, тем более Сатчан мне два дня дал на обдумывание. Больше всего я боюсь, как бы дети брошенные не оказались…
— Сын! Это почему они будут брошенные? — обиделась мама. — Что ты хочешь сказать, что мы с Ахмадом плохо за Аришкой смотрели, пока Инна доучивалась?
— Нет, конечно! Вы ещё и лучше за ней смотрели, чем родители, — поспешил ответить я.
— О! Я совсем забыла! — воскликнула жена и побежала в прихожую. — Тебе письмо пришло от Комарцева, — протянула она мне конверт с буквами «С/А» вместо марки.
— О, спасибо! — сказал я, беря у неё из рук конверт. — Все тогда по этому вопросу на сегодня, давайте еще подумаем, ладно? И завтра уже примем финальное решение.
Мама встревоженно переглянулась с Ахмадом. Мне показалось, или меня одного напрягает, что мать двоих трёхмесячных грудничков собралась так решительно, ни о чем не задумываясь, выйти на работу? Нет, я все понимаю, что в семидесятых и не то творилось, вполне можно было оставить маленьких детей бабушке и поехать БАМ поднимать или казахстанскую целину, но я лично не хотел бы такого экстрима для своей собственной семьи.
Распечатал Славкино письмо. Он благодарил меня за поздравление с днём рождения. Похвастался, что дали младшего сержанта. Интересно, а когда ефрейтора дали, он мне не написал или я не помню? Передавал мне привет от командира своей части. Писал, что часто бывает в Святославле…
— Вам от Эммы Либкинд привет, —
— Что там Славка пишет? — обрадовалась мама.
— Пишет, что младшего сержанта дали и что ему ещё год служить осталось. Поздравляет с наступающим.
Алироевы сразу ностальгировать начали, вспоминать родной для нас всех Механический завод. Нам с Галиёй тоже было, что вспомнить.
Во вторник с утра приехал в университет, и мои парни меня тут же огорошили, что Валиев срочно ждёт моего звонка.
— Что там опять у вас случилось? — озадаченно спросил я.
— Самедов к нему вчера приходил зачем-то, — вспомнил Булатов.
— Блин! Только этого не хватало, — ответил я и пошёл вниз к автоматам.
— Ильдар Ринатович, Ивлев, — начал я, услышав в трубке знакомый голос. — Доброе утро. Вы просили позвонить?
— Да-да, привет, Павел. Тут ваш старый знакомый из комитета комсомола МГУ вчера заходил. Просится к нам в молодёжную группу, говорит, имеет неоценимый опыт работы в подобных структурах.
— Самедов-то? — удивлённо рассмеялся я. — Во даёт! Вы бы спросили его, он, хоть, в одном рейде-то сам был, вообще?
— Вот даже как? — удивился Валиев.
— Лучше не связывайтесь с ним, Ильдар Ринатович. Не знаю, зачем ему это надо, но точно не для того, чтобы работать. Как бы он не подсидеть вас собрался, войдя в группу, добиться должности главы группы не мытьем, так катаньем.
— Я понял. Спасибо, Павел, — немного ошарашенно поблагодарил он меня и попрощался.
Глава 20
Святославль. Дом Зауровых.
— Слыш, Платох, — подошёл старший брат Зауров к младшему. — Лоб опять забухал. Это теперь на неделю, не меньше.
— Нам-то что, Мирон? — безучастно взглянул на него брат. — Пусть себе бухает.
— Ты не понимаешь? Газон-то у дома стоит.
— И что?
— Да то! Сбить машиной Шанцева и все дела.
— Вроде, Лоб пьяный за руль сел?.. Ну, ты голова!
— Мать его на работу уйдёт, надо будет ключи от машины поискать.
— Найдём, — уверенно ответил Платон.
— Что хорошо, что он же не помнит, что делал или не делал, когда в запое. Менты, чтобы дело раскрыть по горячим следам, быстро его убедят в том, что это он сел за руль и задавил директора. Он еще извиняться перед всеми будет перед вынесением приговора…
— Да, директора завода не каждый день давят… Как пить дать, они будут счастливы повязать такого клиента, как Лоб, чтобы не получать пенделей от областного начальства за висяк…
Во время большого перерыва сидели с парнями в столовой, и они мне сказали, что Ираклия сегодня медики обещали выписать из больницы. Надо кому-то его встретить, помочь до общаги добраться. У него вещей там много набралось, пока он больше месяца лежал в больнице.
— Во сколько его отпустить обещали? — спросил я, припоминая, что это до обеда обычно делают.