Ревизор: возвращение в СССР 25
Шрифт:
– Генерала, что его привез, видели? Он во Вьетнаме служит. Там же тоже Компартия у власти, и вьетнамцы наши братья. Что им, проблема, в самолете немного бамбука раз в месяц прислать для бамбукового медведя? Он там как сорная трава растет. Как лопух на вашей даче.
– Вот даже как… – уважительно выдохнул сосед.
Уходя, он не мог видеть, как ухмыляется ему в спину во все тридцать два зуба старший по подъезду.
***
Ближе к шести позвонил Фирдаус, и сообщил, чтобы завтра в четыре часа слушали первую программу радио. Должна выйти передача с интервью Аиши.
–
– Да мы сами не знали, когда наша запись в эфир пойдёт. Сегодня, вот, позвонили из редакции, сообщили, как обещали.
– Так чьё интервью, Аиши или твоё?
– В основном Аиша выступала, а я так, в паре мест слово вставил.
– Здорово! Сейчас своим всем скажу! А отцу нашему позвонили? Мне кажется, им интересно будет
– Ещё нет. Сейчас Диане скажу, чтоб позвонила, – ответил Фирдаус и мы попрощались.
Дальше все разговоры у нас были только о предстоящем выступлении по радио наших родственников.
Загит переживал, что Марату же как-то надо сообщить.
– Не волнуйтесь. Он сейчас на тренировке и Аиша ему скажет, а если её не будет, я скажу.
Приехав на тренировку, вышел в зал из раздевалки и увидел, что Аиша уже на месте.
– Ты уже предупредила народ, что завтра твоё выступление по радио? – спросил я.
– Марату сказала, – скромно потупив глазки, ответила девушка.
– Друзья, Аиша завтра будет выступать по радио. Первый канал, в четыре часа. Слушаем все!
Народ воспринял новость с удивлением и восторгом. Обещали все завтра слушать радио.
Сатчан встал ко мне в пару, и, сильно извиняясь, просил принять гостя от тестя.
– Это по поводу плитки, – объяснил он. – Римма с матерью так загорелись, что он пытается найти способ, как завести к нам небольшую партию, чисто для себя и близких друзей и знакомых.
– Ну, хорошо, конечно, пусть приходит, – согласился я. Тесть – министр, кого ни пришлет, точно не будет лишним с таким человеком познакомиться на будущее.
Я вспомнил про поручение, которое он получил от наших великих комбинаторов:
– А с Гагаринскими как?
– Отлично, – радостно ответил тёзка. – Ездил сегодня к Володину, передал предложение от Захарова встретиться.
– А он что?
– Сказал, что сам Захарову позвонит.
– Захарову об этом доложил? – уточнил я. – Чтобы был готов к такому звонку. Иначе потом на тебя ругаться будет, что не предупредил, что уже справился с заданием.
– Обижаешь, сразу из автомата доложил, как только от Володина вышел. О, кстати, забыл совсем. Главбух на обувной фабрике приняла дела, можешь идти знакомиться. Она очень тебя ждёт.
***
Москва. Кабинет второго секретаря Гагаринского райкома КПСС.
Еще вечером Володин обзвонил всех, потребовав собраться утром всей командой, включая нового члена Некрасова. По какому поводу не объяснил, так что все томились, не понимая, в чем такая срочность? Их понятное ему волнение не уменьшилось, когда он сообщил причину:
– Вчера, товарищи, через своего человека мне передал предложение
Члены команды переглянулись.
– Зачем? – спросил Гончарук.
– Об этом гонец не сказал, но по некоторым моментам мне показалось, что, возможно, пришёл наш черёд отдуваться за интерес к Ивлеву. Вслед за Самедовым. Уж очень высокомерно со мной разговаривали…
– И чем это нам может грозить? – обеспокоенно спросил Белов, вспомнив про Тикси.
– Я что, зря сказал «вслед за Самедовым»? – раздраженно ответил вопросом на вопрос Володин. – Неужто уже забыли, что случилось с нашим товарищем? Обыски, КПЗ, а потом ссылка за полярный круг? Я его с соседом познакомил, географом, так он нас просветил, что там самое лучшее жилье – это бочки! Кто не в них живет, обладателям бочек завидует!
– Бочки? – недоуменно переспросил Белов, и Володин только махнул рукой, не в силах сейчас объяснять, что это такое за жилье.
– Не пойдёте, Герман Владленович, только хуже сделаете, – заметил Некрасов, сообразив, что шеф совсем не в духе. – Если у него есть к нам претензия, то лучше её выслушать, а там уже будем думать, что с этим всем дальше делать.
– Да никто не говорит, что не будем встречаться, – раздражённо ответил Володин, прекрасно осознавая, что выбора у него нет. – Давайте только подготовимся на всякий случай. Ко всему, что может последовать, причем достаточно внезапно. Надеюсь, ни у кого нет сорока тысяч в пачке журналов на видном месте, как у Рашида было? И странной идеи, что это надёжный тайник? Или вообще идей, что от милиции, пришедшей с обыском, поможет хоть какой-то тайник?
Сам Володин потратил ночь плодотворно, почти не спал. Зачищал все свои тайники. Набралось в общей сложности сто пятьдесят пять тысяч рублей, к которым добавилось золотишка и брильянтов еще тысяч на сорок. Все это добро сейчас лежало в багажнике запорожца в рюкзачке, а Запорожец стоял в кирпичном гараже старого школьного друга. Машина была не на ходу, а сын друга учился, по его протекции, в МГИМО на третьем курсе. Так что оставалось надеяться, что в благодарность за такую помощь никто в багажник старой машины не полезет… Как временная мера годится, но долго, конечно, так держать такую сумму не стоит, по ночам заснуть вряд ли удастся…
***
В четыре часа дня мы с Ириной Леонидовной сидели с детьми на кухне и слушали, затаив дыхание, передачу для школьников «Ровесники».
В программе было несколько блоков, интересующий нас начался минут через десять. Услышав голос Аиши, удивился, что он у меня никак не отозвался, если бы меня не предупредили, мог спокойно не узнать её. Но, прислушавшись, все же признал и голос, и акцент, и смех. Было вдвойне интересно. Во-первых, ведущий интересные вопросы задавал, а во-вторых, Аиша открылась совсем с другой стороны. Мы особо не разговаривали о её жизненном опыте до Союза. А она успела поучиться и в Ливане, и в частной школе во Франции. А в конце она такое выдала! Прямо тебе гимн советскому спорту! Мы с Ириной Леонидовной переглянулись с удивлёнными возгласами. Не зря я вчера всю нашу самбистскую банду о передаче предупредил!