Ревизор: возвращение в СССР 26
Шрифт:
Александр Викторович разбирался с какими-то бумагами. Не хотел ему мешать, только спросил, звонили ли наши?
— Да, всё нормально, — ответил он, — доехали. Смотри, что мне для тебя подготовили… Просил же, что-то интересное, достойное центральной прессы… А что дали… Эх!
— Итоги четвёртой пятилетки, пятой, шестой… Н-да… Очень интересно… Не расстраивайтесь, Александр Викторович. Я девушку одну хочу себе в помощь привлечь, она на Механическом заводе работает, толковая девчонка. Будет мне материал для статей собирать… Давайте её попросим нам помочь. Она с людьми на предприятиях поговорит, ей быстрее расскажут
— Серьёзно? Ну, давай, попробуем, — с интересом посмотрел он на меня.
— Но и то, что вам принесли, тоже может пригодиться. Хоть какая-то информация…
— А! Да ради бога, забирай! А то я тут сижу и думаю, куда и кому мне это засунуть? Понаписали всякой казенщины и официальщины… Просил же — что-то интересное, что не стыдно в центральной прессе опубликовать. Чтоб их всех! — грозно потряс он листками, и я не удержался от смеха.
— Конечно! Напугали, небось, людей центральной прессой, они вам и выдали результаты выполнения пятилетних планов. Им же не нужно никакого внимания от Москвы, и нет перед ними вашей задачи город развивать. Этим директорам лишь бы тихо-мирно до пенсии досидеть, — смеясь, прокомментировал я произошедшее.
Он тоже начал улыбаться, слушая меня, его отпустило.
— Иван очень серьёзно отнесся к вашему заданию, — решил напомнить я Шанцеву один важный момент. — Он не мытьём, так катаньем кубышку Вагановича достанет, возможно, даже и в ближайшие дни… Поговорите как можно быстрее и с Ириной Викторовной, и со своим бывшим замом, предупредите, чтобы они глаз с Вагановича не спускали, и, чуть что, сразу к вам. Не тот он человек, чтобы без денег остаться, небось, сразу же что-то начнет придумывать, как ограбить посерьезнее ваш Механический завод.
Он посмотрел на меня озабоченно и кивнул устало.
Эх, заварили мы кашу…
Мы с ним посидели ещё недолго и пошли спать. День был долгий.
В воскресенье отсыпался, потом пошел к Славке, сказать, во сколько у нас поезд, но дядя Володя сказал, что он у Либкиндов.
Слава заканчивал уже строгать полы. Эмма была тут же. Решил сразу обговорить с ней подработку, но без обсуждения денежной части вопроса. Пришлю потом первый перевод, вот и узнает, какая у неё зарплата. А если при Славке сейчас оклад в пятьдесят рублей объявить, то он сразу всё поймёт и обидится ещё. С него станется…
И совсем не обсуждать при нём тоже нельзя… С Эммой, конечно, можно попробовать договориться, чтобы никому ни слова не говорила. Но, во-первых, не факт, что все равно Славке не проговорится… Любовь-морковь и все такое. А если не проговорится, но начнет мне письма регулярно писать, то еще хуже. Запросто слухи какие-то появятся, до Славки дойдут… Это же Святославль! Здесь всем до всех есть дело!
— Тут такое дело, — начал я. — Наш первый секретарь горкома пытается привлечь к Святославлю внимание областного начальства. Хотелось бы и финансирования побольше, и бюджетных проектов на территории города, если не всесоюзного уровня, то, хотя бы, областного… У меня есть небольшие возможности… Хочу попробовать в «Труде» статью про Святославль протолкнуть. Но нужны интересные факты. Эмма, хочу попросить тебя заняться этим вопросом. Сделаем тебе удостоверение журналиста местной газеты, — при этих словах Эмма потрясённо переглянулась со Славой, — и будешь ходить, собирать интересные истории про предприятия города, их трудовые коллективы, самодеятельные творческие коллективы, всё, о чём можно написать статью, мне нужен материал. Очень хорошо подойдут истории про подвиги ветеранов во время Великой Отечественной Войны, к примеру. А мы с Шанцевым пробьём тебе оплату за эту работу…
— Правда? — удивилась Эмма. Похоже, она была готова помогать городу и мне и вовсе бесплатно.
— Ну конечно, — отозвался я. — Мы все в этом заинтересованы…
— Соглашайся, Эмм, — тут же кивнул Слава, — Паша плохого не предложит.
— Хорошо, — ошарашенно улыбнулась Эмма, глядя на Славу, а он поднялся с пола, подошёл и обнял её за талию.
— Спасибо, Паш, — серьёзно глядя на меня, произнёс он. Догадался о чём-то, что ли? Ну, главное, не возражает. Авось все же благодарит, потому что думает, что это реальная работа, а Эмме я ее предложил, чтобы дать именно ей подзаработать.
Они обещали вдвоём прийти к вокзалу провожать нас всех. Попрощались до вечера, и я вернулся к Шанцевым.
Переговорил с Александром Викторовичем насчёт Эммы, объяснил свою идею со сбором материалов, попросил помочь ей оформиться в нашу городскую газету внештатником.
— К ней серьёзнее будут относиться, а то возраст, все-таки, у нее совсем юный — объяснил я, — так ей легче работать будет. А там как пойдет. Может, не только для наших дел материал собирать будет, а реально печататься начнёт в нашем «Знамени Коммунизма». Она столько домочадцев на своих хрупких плечах тянет, что ей любая денежка не лишней будет.
— Ну, давай, конечно. Поможем девчонке. О чём разговор? Всё сделаем, — пообещал он.
Ближе к вечеру Наталья Кирилловна начала собирать меня в дорогу.
— Такое впечатление, что мне трое суток ехать, — заметил обескураженно я, глядя на первые результаты. А хлопоты не прекращались…
— Еды много не бывает, — ответил Александр Викторович, ставя передо мной бутылку коньяка. — Это туда же.
У меня, в итоге, целая сумка получилась с одними съестными припасами. Мало того, они ещё и на вокзал пошли меня провожать.
Вету провожали родители и сестрёнка, Тимура — Оксана, меня — Шанцевы и Слава с Эммой. Сразу всех познакомил, особенно старательно представил Александру Викторовичу Эмму.
— Это та самая девушка, Эмма Либкинд, я вам рассказывал.
— А, которая устраивается внештатным корреспондентом в нашу газету? — при всех произнёс он. — А я тебя на заводе у нас видел… Это ж наш человек!
Появление в нашей компании первого секретаря горкома с супругой, вообще, судя по лицам окружавших нас людей, стало для всех полной неожиданностью, а бедная Эмма вообще в осадок выпала, особенно когда Шанцев объявил, что она корреспондентом в газету устраивается. Ну, вот такой сюрприз получился…
Поезд останавливался всего на две минуты, поэтому прощание было скомканным и суетливым. Женщины начали плакать, особенно мама Веты и Оксана.
Тимур кричал ей, что скоро вернётся, но она всё равно рыдала, видимо, из солидарности с будущей сватьей. У Веты каникулы на исходе, и она из Москвы поедет сразу в Рязань.
Не успели мы со всеми обняться и заскочить в поезд, как он тронулся. Разместились мы с комфортом, удалось взять плацкартные места. Два верхних и одно нижнее, которое мы тут же втроём и заняли.