Ревизор: возвращение в СССР 27
Шрифт:
— Так… Есть у меня одна идея… Давай, я организую им «случайную встречу», как только она появится, — подмигнул ему Володин. — А ты маякнёшь своему Ромео, что специально устроил всё так, что начальство отправило к нему ту самую девушку. Чтобы он на неё посмотрел. А если не дурак, то сразу и воспользовался такой возможностью…
Москва. Союз советских обществ дружбы и культурной связи с зарубежными странами.
Зная, что муж должен выступать сегодня по радио, Галия решила никому об этом не говорить, после того случая с выступлением
В четыре часа дня Галия сделала приёмник чуть-чуть погромче и с деланно равнодушным видом села за свой рабочий стол. В кабинете были только она и начальница Ольга Вениаминовна, и ничто не предвещало беды. Где-то в середине программы началось выступление Павла, и она, едва сдерживая улыбку, с наслаждением и гордостью слушала, как родной голос рассказывал о серьёзных вещах простыми и доступными словами.
Вдруг дверь в кабинет распахнулась и чуть не бегом залетела Валерия Николаевна Белоусова, а за ней сотрудницы из соседнего отдела.
— Галия! Там твой муж выступает по радио! — прокричала она. — Он же у тебя статьи пишет?
— Пишет, — смутилась Галия, припомнив, что сама же когда-то хвасталась публикациями мужа в «Труде». Когда еще не понимала, сколько завистников в этой очень специфической организации. Как было просто работать на Механическом заводе! Насколько там все было понятнее в отношениях между людьми!
— Значит, это он? — включила Белоусова приёмник на всю громкость. — И как твой еще и на радио оказался?
— Он, — призналась Галия, понимая, что уже поздно что-то сочинять. — Муж и сам был не рад, когда позвали на радио, и так очень загружен. Но его начальство очень просило, пришлось согласиться.
Женщины слушали программу вполуха, их больше не смысл выступления интересовал, а сам его факт. Они то и дело что-то комментировали и обсуждали.
Наконец, выступление Павла закончилось и соседки во главе с Белоусовой ушли к себе в кабинет, прикрыв за собой дверь.
— Сами не слушали и другим не дали, — с досадой проговорила Галия.
— Ничего, ещё повтор будет, — ответила ей начальница. — Правильно, что так сдержанно отреагировала, коллеги будут меньше завидовать. А вообще, муж у тебя молодец, такой молодой, а уже столько всего добился! И правильно ты им сказала, что его на работе ценят и на радио выступать просили, а не он сам туда рвался! Меньше вопросов будет… Они же все уверены, что люди что только не делают, чтобы на радио или телевидение попасть!
Каких вопросов и у кого будет меньше, Галия не поняла, но уточнять постеснялась. Но было очень приятно, что чему-то все же научилась, раз такая умная и разбирающаяся в интригах женщина, как ее начальница, ее хвалит…
Начала она, конечно, не очень хорошо, но раз хвалят, значит, она движется правильным путем, и все же к этой сложной работе приспособится…
Москва.
Пока я теребил в руках кусок лаковой чёрной кожи, Овчинников поделился, что им поставляет материал предприятие из Московской области. Записал себе в ежедневник его название.
На выходе он со словами благодарности вручил мне оставленный заранее на вахте свёрток. Там что-то булькнуло, но, судя по размеру, там было ещё что-то, кроме бутылки.
Только на обратном пути до меня дошло, что из-за лекции пропустил своё первое выступление на радио! Блинский блин! Кто-нибудь, интересно слушал? Вообще-то, всем нашим дома сказал…
Москва. МГУ.
Отпустив по домам своих комсомольцев после заседания «Комсомольского прожектора», секретарь комитета ВЛКСМ МГУ Гусев включил кипятильник и поставил греться воду. До конца рабочего дня осталось не так много времени, пришло время перекусить. А то забегался и обед пропустил. Он достал из стола тарелку с сочниками из университетского буфета, включил погромче радиоприёмник. На первом канале начиналась программа «Ровесники».
Хорошо, что студенты МГУ стали появляться на радио, — думал он. — Недавно Аиша Аль-Багдади выступала, и, как раз, в «Ровесниках». Теперь ещё Ивлева пригласили работать в детскую редакцию… Никогда не думал, что мои студенты сами туда прорвутся. Ивлева я, конечно, вряд ли услышу, «Радионяню» я не слушаю, но всё равно… Для ректората все это очень хорошо будет звучать, а авось они еще и подумают, что я все это лично организовал… Глядишь, и премия будет побольше в этом месяце…
Гусев заварил себе чаю, уселся поудобнее и приготовился приятно провести остаток рабочего дня.
Программу он слушал краем уха, там редко бывало что-то полезное, но иногда он черпал из этих передач темы для политических диспутов и содержание для своих выступлений.
Вдруг объявили следующего участника программы: «Павел Ивлев от МГУ». Гусев чуть не поперхнулся от неожиданности.
Вот так, значит? А кто мне сказал, что он будет в «Радионяне»? — подумал он и сделал приёмник погромче, пытаясь припомнить, с чего он взял, что Ивлев будет работать для самых маленьких?
Говорили об акции «Бессмертный полк», о поисковых отрядах. В общем-то, ничего нового, Гусев обо всем этом уже знал. Но сам факт выступления Ивлева в «Ровесниках» его почему-то очень удивил. Он прислушивался к голосу Павла и пытался представить себе знакомого студента-второкурсника. Но картинка в его голове никак не складывалась. Ему казалось, что перед микрофоном сидит зрелый человек и он никак не мог отделаться от этого ощущения.
Что за мистика? — потряс он головой.
Москва. Гагаринский райком.
Как только Регина поняла, что им предстоит на следующей неделе полноценный рейд на предприятие, она сразу подумала, что вот он, её звёздный час, и сразу после университета поспешила в Гагаринской райком.
Милиция на входе её уже знала, как племянницу Володина, она с ними вежливо здоровалась, мило улыбаясь и уверенно проходила, как к себе домой. Уже без всяких пирожков…