Ревизор: возвращение в СССР 4
Шрифт:
— Надеюсь, Шанцеву ночью никуда не надо будет… — вместо ответа пробормотал Герман.
— Хочешь, сам поговорю с ним?
— Лучше не надо, — махнул рукой Герман. — Отвезу и всё.
— Ну, смотри сам. Сколько туда ехать? Когда мне у тебя быть? — спросил я.
— В пять утра быть там? В половину третьего надо бы выдвинуться.
— Ну, тогда, договорились? В два я у тебя?
— Договорились, — согласно кивнул головой Герман.
Подъехали к гостинице. Вошел внутрь. Пусто, никого кроме стоящего за стойкой потрепанного жизнью портье лет тридцати. Взгляд такой безразличный, словно никто только что и не вошел в холл. Подошёл к нему:
— Я с механического завода. Тут наша делегация должна быть из Чехословакии с переводчиком и начальником из Москвы. Романом Викторовичем зовут.
Портье пробудился от своего летаргического состояния и доверительно сказал:
— Роман Викторович уже спускался, но ушел пока в ресторан. Все равно еще ехать нельзя. Иностранцев ваш переводчик сейчас собирает по этажам. Они бухие после вчерашнего и плохо соображают. Проспали все.
Я понял, что это благоприятный момент без всяких подозрений получить номера комнат чехов.
— А подскажите номера комнат интуристов. Пойду, помогу Александру Викторовичу их вниз свести. Директор завода очень злится, что они опаздывают.
Портье заглянул в свои записи:
— Мужики на втором этаже, 22 и 23 номера, рядом. Женщина на третьем, в 33.
Небрежно кивнув, как человек, имеющий право спрашивать, пошел к лестнице.
Пошел вначале все же на второй этаж — соваться к чешке, не поговорив вначале с кэгэбэшником, опасно. Александра Викторовича увидел сразу — он шел к лестнице, приобняв еле двигающегося Ийржи. За ними неспешно шагал Йозеф.
Поздоровался с обоими.
— Шанцев прислал? — спросил переводчик.
— Ага! — ответил я, изображая тупого исполнителя за работой.
— Слушай, Паша, сходи за Элишкой в 33. Поторопи ее. Ийржи надо кофе выпить, мы с ним в ресторан зайдем. Пусть спустится ко входу через десять минут, ладно?
— Сделаю! — сказал я деловито и повернулся к лестнице.
На лестничной площадке третьего этажа чуть не столкнулся с женщиной. По униформе понял, что это дежурная. Хотя мог бы и по лицу. Что-то есть такое в лице человека, который годами решает, кого пущать, а кого — не пущать.
— Меня Александр Викторович за женщиной из 33 прислал. Она на месте? Мне ее на завод надо срочно вести.
— Да, была только что! — оживилась дежурная, — я провожу.
Номер оказался в конце коридора. Пока шли, дежурная сказала:
— Александр Викторович такой обходительный мужчина!
Я не понял, зачем мне это, но ответил, чтобы поддержать хорошие отношения, мало ли снова придется сюда прийти:
— Ну так москвич! Культура столичная!
Дежурная властно постучала в дверь номера:
— Женщина, к вам пришли!
— Открыто! — голос прозвучал глухо, но Элишку я узнал.
Дежурная тут же нажала на ручку и с любопытством заглянула внутрь. Я посмотрел над ее плечом — Элишка шла уже навстречу, но мое внимание привлек огромный чемодан. В таком можно трупы убитых врагов в лес паковать и вывозить. Настроение улучшилось — чешка вполне могла привезти много чего на продажу.
— Павел, заходите! — велела Элишка, и, когда я вошел внутрь, буквально вытолкнула любопытную дежурную в коридор, захлопнув за ней дверь.
— Я хотела получить совет, Павел, — сказала чешка, озабоченно держась за голову, — можете подсказать, кто может купить часть сувениров, что я привезла с собой? Я первый раз в СССР, нужна помощь.
Глава 8
25.03.1971 г. Гостиница г. Святославля
Ха! На ловца и зверь бежит! Наши мысли совпали. Понять ее тоже можно — сама она идти продавать, то, что привезла, не сможет. Не пойдешь же по улице предлагать прохожим купить импортные товары на русском языке с акцентом? Этак бдительные граждане и милицию позовут, подумают, что шпионка. А тут я такой — весь энергичный. И видно, что совсем по возрасту зеленый, никак не могу быть офицером КГБ.
— Конечно, — кивнул я, тщательно скрывая собственный интерес, — вы наша гостья, как же не помочь.
— Не помочь? — растерянно переспросила чешка.
Блин! Надо попроще говорить. Для нее же русский иностранный, и все эти наши «не», означающие «да» для них большая сложность.
— Помогу, Элишка, помогу, — снова заверил ее я, и приложил палец к губам, призывая говорить потише, — вот только у нас совсем мало времени, несколько минут. Какие именно … сувениры хочешь продать?
Взглянув на меня, чешка на несколько секунд замерла, а потом, решившись, метнулась к чемоданищу. Опрокинула его с усилием на бок, и открыла молнию. Подошел поближе, явно же для меня его раскрывают.
Откинула какую-то юбку с содержимого, и отошла в сторону, показывая мне, что внутри. Увидел в чемодане какие-то коробки из серого картона и синюю джинсу.
— Вот, — ткнула пальцем чешка, говоря громким шепотом, — в коробках фломастеры и хрусталь. Есть еще несколько пар кроссовок, мужских, и джинсы болгарские. Четыре размера.
Принялся припоминать. Так, любые импортные джинсы точно тема. Даже болгарские. С руками оторвут. Фломастеры? Ни разу не видел в наших магазинах, значит, тоже дефицит. Точно — вспомнил, что так оно и есть. Чешский хрусталь? Это здорово, люди сейчас за советским в очереди стоят, чешский еще лучше значит, воспримут. Неважно, какое качество, важно, что импортное! Хотя про чешский хрусталь помнил, что он отличный. У меня самого в двадцать первом веке в серванте стояли шесть бокалов из синего стекла. Красивые! Кроссовки… Однозначно — в СССР это дефицит. Такой же страшный, как и джинсы. Молодец, Элишка, первый раз в СССР, а привезла именно то, что точно пользуется спросом. Хотя чему я удивляюсь — явно спросила кого-то, кто раньше ездил.
— Хочу здесь продать, а в Москве нас в последний день поведут по магазинам. Нужны советские рубли. Хочу красную икру купить, фотоаппараты ваши тоже хорошие.
— И почем хочешь продать все это? — спросил чешку.
Она растерялась. Сразу видно, наш человек, воспитана уже при социализме. Понимает, что надо использовать шанс, раз поехала в другую страну, накупила всего на продажу, а почем продавать, как торговаться — без понятия.
— А почем ты купишь? — спросила она меня.
— Мне сложно назвать цену, — пожал я плечами, — я же школьник, первый месяц работаю. За меня все раньше мама с бабушкой покупали. Цены не очень хорошо знаю.