Ревизор: возвращение в СССР 4
Шрифт:
Ахмад уже ничего не спрашивал и сидел задумчивый и угрюмый.
— Да какие проблемы? — ответил я, усмехнувшись про себя. — Иметь всего одного своего водилу в гараже и вывози потихоньку хоть весь завод частями.
— У нас охрана! — вскочил с места директор. — Они досматривают каждую машину.
— На предмет чего досматривают? — спросил я. — Чтобы чего лишнего не вывезли? А кто им мешает документы на свои излишки нарисовать? — возразил я.
— Что значит, нарисовать? — начал злиться Шанцев. — Это же бланки, это печати! Это подписи, в конце концов!
— У вас все кабинеты открытыми остаются, когда сотрудники ненадолго выходят куда-то, на обед, например, или в соседний кабинет на день рождения… Заходи кто хочешь, бери что хочешь, печать ставь куда хочешь. Нет. — рассуждал я. — Документы на вывоз, чтобы охране в нос ткнуть — это последняя проблема, которая их волнует. Охранники же у вас не эксперты-почерковеды, подписи на подлинность не проверяют.
Шанцев побагровел, как будто никогда не думал и не представлял себе такую вероятность. Ну, что же он такой прямой-то как рельс?! Где он работал до завода? Здесь, с бабулей, говорил, успел два года поработать? За два года уже можно было спуститься с небес на землю и понять, что за люди тебя окружают.
— Я этот цех сейчас на кирпичи разберу! Эх! Пулемёта нет!.. — воскликнул Шанцев и рубанул кулаком по столу.
Фронтовик, что ли? Или бывший военный?
— Да, не переживайте так, — принялся успокаивать я его. — Мы их обязательно вычислим. И выведем на чистую воду.
— И головы их вам принесём, — сурово поддержал меня Ахмад.
Я взглянул на него украдкой. Теперь и ёжику было очевидно его горское происхождение. Такие решительность и упорство увидел я на его лице, что захотелось дать заднюю. Надеюсь, про головы, это такая шутка, впрочем. Хотя молчать все равно не стал.
— Ахмад, при всем уважении, но вам самому этим заниматься нельзя. У вас должность не та, чтобы по цехам ходить. Только нос свой сунете в технологические вопросы, они тут же ваш интерес просекут и непонятно что сделают, хорошо, если просто на дно залягут. А то ведь могут еще начать защищать свой налаженный бизнес. Подстерегут после работы в темном переулке… Что я потом маме скажу?
Ахмад кивнул, мол, понимаю.
Шанцев сидел с несколько охреневшим видом после моей последней фразы.
— Дела семейные, — сказал директору Ахмад.
Да уж. Объяснил так объяснил.
— К тому же, — продолжил я. — мы с вами не знаем, о каких объёмах «экономии» идёт речь. Я думаю, что там речь о десятках тысяч рублей, а это значит, что лед под нами тонкий, махинаторам очень даже есть, что терять и за что бороться, — я старался максимально доходчиво донести до собеседников потенциальную опасность. — Пусть этим специально обученные люди занимаются. Не зря же ОБХСС агента сюда внедрял.
По ошарашенным лицам Шанцева и Ахмада, я понял, что Васю им не раскрыли. Своих агентов, значит, берегут, а на меня пофиг. Учтем на будущее.
— А вы думали? Я и есть теперь агент ОБХСС! Как выяснилось, к моему удивлению. — гротескно встал я в величественную позу. — Сами же сказали, что вам меня рекомендовали.
Шанцев, как моя бабушка, махнул на меня рукой. Ему бы ещё кухонное полотенце в руки и, вообще, один в один был бы.
Ахмад губами улыбался, но глаза не смеялись.
— Так, какие наши действия, в итоге? — спросил он.
— Пока ждём, я думаю, — пожал плечами я. — Это же не наша операция. Мы обсудили ситуацию, определили возможное направление работы для них, а дальше их дело.
— И как в ОБХСС узнают, что мы тут определили? — спросил Шанцев.
— Ну они же связались с вами. Контакты наверняка оставили. Давайте подготовим им краткое заключение и предоставим, — предложил я.
— И всё же. — настаивал Ахмад. — Как ты себе представляешь, что будет дальше?
— ОБХСС, по-любому, нужна фотофиксация, — предположил я. — В их задачу входит не только выявление схем хищения, но и сбор доказательной базы. Виновных же надо обличить и наказать.
— Фотофиксация… сбор доказательной базы… — Шанцев с подозрением взглянул на меня. — Сейчас я допускаю, что ты агент ОБХСС.
Я усмехнулся.
— Это шутки всё, — невозмутимо сказал я. — Про агента. А вообще, меньше народу, больше кислороду. Кто ещё в курсе, что на заводе ОБХСС работает?
— Ирина, — ответил Шанцев.
— Викторовна? Главбух? — догадался я.
Директор кивнул.
— Это плохо… — пробормотал я. — Когда женщины не замешаны, как-то спокойнее.
— Почему? — с интересом разглядывая меня, спросил Шанцев.
— Во-первых, это может быть небезопасно. А во-вторых, женщины эмоциональны, могут сболтнуть лишнего.
— Ну, с первым согласен. А со вторым… Не волнуйся, Ирина себя контролирует получше любого мужика.
— Ага. Я помню, как она орала на Изольду!
Шанцев усмехнулся, тоже это вспомнив, и ничего не сказал. Возразить-то нечего.
— Кроме главбуха больше никто про расследование не знает? — уточнил я.
Шанцев отрицательно покачал головой.
Я удовлетворенно кивнул. Это хорошо. Ситуация не так критична. Если допустить, что директор не ошибся по поводу способности Ирины Викторовны хранить секреты, то посвященных не так и много. Лучше бы все так и осталось.
— Ну, что? Вроде основные вопросы выяснили. По домам? — спросил я в повисшей тишине.
— Какой по домам? — вскинулся Шанцев. — У нас тут под носом завод растаскивают!..
— Вы, со своей стороны, уже сделали всё от вас зависящее, — возразил я. — Теперь надо дать возможность ОБХСС расставить мышеловки и терпеливо ждать, что за крысы в них попадутся.
Шанцев и сам всё понимал. Немного успокоился, махнул рукой на меня и достал откуда-то с нижней полки шкафа у себя за спиной початую бутылку коньяка.