Ревизор Возвращение в СССР 7
Шрифт:
После вальса наши девчонки спели какую-то красивую, грустную песню «Десятый класс», даже не слышал никогда. Слёзы подступили, наверное, у всех.Мама с Аришкой на руках уткнулась в плечо Ахмада. Бабуля держалась.
С интересом разглядывал наших девчонок на сцене, некоторых первый раз видел без школьной формы, в обычной одежде. Платья на выпускной у всех были очень скромные, совсем не вечерние. Никаких шпилек, простые туфли на каблуке. В школу все ходили или с косами, или с хвостом, а тут причёски сделали, макияж, сразу повзрослели. Некоторых увидел как будто впервые,
Но потом началось что-то необычное. Педагоги всем составом вышли к микрофону и спели нам забавные частушки про каждого из нас. Многие одноклассники, судя по изумленным лицам, просто выпали в осадок. Чего не ожидали, того не ожидали.
В конце, в своём обращении к нам, директор сказал, что мы самый необычный класс в его практике, что двери школы всегда будут открыты для нас, здесь каждого ждут, за каждого переживают и каждому из нас желают достичь того, на что мы способны. А способны мы на очень многое!
Нас собрали вместе для группового фото. Не заметил профессионального фотографа, но несколько из присутствовавших пап не выпускали Зениты из рук. Они же активно, с разных сторон фоткали нас, когда аттестаты вручали.
Где-то в половине девятого все прошли в наш класс, где родителями уже были накрыты столы. Одноклассники оживились, увидев на столах вино и шампанское. Начался банкет под присмотром взрослых. Хотя, кое-кто из наших умудрился протащить заранее более крепкий алкоголь и спрятать его в мужском туалете. Немного, но хватило, чтобы сделать праздник незабываемым.Хорошо, что аттестаты у нас родители отобрали и унесли домой.
Часов в одиннадцать где-то зазвучала музыка, и подогретая и засидевшаяся молодёжь рванула в спортзал. Танцевали часов до трёх утра, а потом по традиции пошли встречать первый рассвет нашей новой взрослой жизни. Кое-кто из девчонок дошёл до Площади, неся туфли в руках. Не привыкли на каблуках ходить. Встретив символический рассвет на площади у горкома, мы разошлись по домам. Как и всегда, выпускной вызвал у большинства смешанные чувства. С одной стороны, радость и предвкушение знакомства со взрослой жизнью, когда ничего еще не знаешь и кажется, что все дороги для тебя открыты. А с другой стороны, грусть и понимание того, что один из этапов подошел к концу, все разъезжаются кто куда и совершенно непонятно, пересекутся ли в будущем наши дороги.
Но как бы то ни было, этот этап моей новой жизни пройден. Надо думать о будущем.
Засыпая, думал не о будущем и не о светлых и грандиозных планах такого везучего меня, а о какой-то банальщине – о том, что теперь смогу ходить на работу с утра, а не после обеда. Только надо договориться об этом, а пока можно следовать прежнему графику. И как-то такое скопилось напряжение за прошедшие недели, что проснулся только к полудню. Даже бабушка будить не стала.
На работе меня поздравила и Изольда, и Ирина Викторовна. Разобрал путёвки за вчера и сегодня, пошёл в комитет комсомола. Хотел поговорить с Сатчаном насчёт стройотряда на август. К этому времени, надеюсь, уже все поступим и можно будет деньжат подработать. Чувствую,
Галия встретила меня приветливой улыбкой.
– С окончанием школы! – поздравила она меня и чмокнула в щёку.
– Спасибо. Шеф у себя?
– У себя…
– Добрый день, – поздоровался я, подходя на расстояние вытянутой руки.
– Ну? – спросил он, пожимая мою руку, не меняя расслабленной позы.
– Всё. Отстрелялся, аттестат получил. Готов поступать. Вопрос: куда тоже решил. В МГУ хочу. МГИМО не для меня, я за рубеж не хочу.
Нечасто, видимо, Сатчан такое слышал в своем кругу – за рубеж, понимаешь, он не хочет! Даже брови приподнял на мгновение. Но отреагировал по-деловому.
– Если в МГУ, то сейчас уже ехать надо, – сразу подобрался комсорг. – Там экзамены раньше начинаются. До конца недели я все вопросы постараюсь решить, а ты в понедельник двадцать восьмого уже рассчитывай быть в Москве. Я скажу, что делать дальше.
– Хорошо, – я кивнул, на всё соглашаясь. – Тут ещё у меня просьба есть…
– Какая? – Сатчан взглянул на меня с подозрением, подумал, наверное, что я буду просить его с жильём в Москве помочь.
– Стройотряд на август организовать хочу, – сказал я. – Хотелось бы и денег подработать ребятам своим дать, и не уезжать никуда далеко. Сможешь под комсомольскую инициативу работу в Святославле найти?
Сатчан откинулся на стуле и с интересом посмотрел на меня.
– Работу найти не проблема, – проговорил он. – Но ты же ещё и оплату хорошую хочешь? А с ней порядок такой – чем работа тяжелее, тем больше платят.
– Само собой. Стройка, бетонные работы какие-нибудь… – подсказал я ему.
– Это же большая нагрузка, – попытался образумить меня Сатчан.
– Зато физо подкачаем, помимо хороших денег, тоже польза.
– А у тебя люди уже есть? – с сомнением спросил комсорг. – На сколько человек ты вообще рассчитываешь?
Хороший вопрос… Славка не в той физической форме, чтобы бетон месить. Тимур на сборах в военном училище всё лето проведёт, а если поступит, то первые три курса на казарменном положении жить будет. Мишка, точно, в деле. А кто ещё? Олега спросить надо…
– Завтра скажу, – ответил я Сатчану. – Надо со всеми желающими переговорить.
– Хорошо. Определись с командой. А потом поговорим. – заключил он.
Глава 7
23 июня 1971 г. Комитет комсомола Механического завода.
Выйдя от Сатчана, подошёл к Галие.
– Как обстановка дома? – спросил её многозначительно.
– Отец ещё немного дуется, – ответила она, прекрасно поняв, о чём я.
– А маман что?
– Старается загладить вину перед отцом. Он сильно разозлился, что она его за нос водила с этой мнимой болезнью, – с улыбкой ответила подруга.
– Я еду поступать на следующей неделе. Тебе пока не надо на работе говорить, что будешь переводиться. Просто возьми отпуск на июль.
– А почему не надо говорить? – удивилась подруга.