Ревность волхвов
Шрифт:
– Не твое дело! – выкрикнула Света в сердцах, а потом умоляюще поворотилась к своей подруге: – Пусть он уйдет!
Леся подмигнула мне, и я, довольный, что так быстро расколол обманщицу (а может, преступницу?), отошел к бару. Чтобы не торчать там без дела, пришлось заказать еще один бокал пива.
Я просидел у стойки довольно долго, даже завязал познавательный разговор о сезонности местного бизнеса с хорошенькой барменшей, а мои девчонки все говорили и говорили. Я наблюдал за ними, в духе детективов, в отражении шейкера
Наконец кто-то подошел ко мне сзади. То была Леся. Она положила мне руки на плечи и шепнула: «Давай потанцуем». Или водкатини помогло, или я действительно начинал делать успехи.
Спиртное явно расслабило девчонку. Леся даже не застремалась выйти на девственно пустой танцпол. Диджей как раз поставил что-то похожее на рок, и мы слегка встряхнули горячую финскую дискотеку. Леся танцевала хорошо, я тоже старался не ударить лицом в грязь, и к концу танца, вдохновленные нами, на площадку подтянулись еще парочки три. В конце мы даже сорвали аплодисменты дремлющих за столами – впрочем, довольно флегматичные.
Тут заиграли медленную композицию – что-то очень финское, заунывное, но мелодичное. Краем глаза я видел, как Светка перебазировалась за стойку и заказала себе еще мартини – дополнительной порции водки, я полагаю, она добавить в стакан не догадалась и теперь, верно, удивлялась, почему третий «дринк» кажется ей таким слабеньким.
Я постарался прижать к себе Лесю – но она отодвинулась на приличное расстояние. Однако ее разгоряченная щека все равно оказалась рядом с моей. От волос девушки пахло духами и алкоголем.
В финских дискотеках, кроме отсутствия толчеи, имелось еще одно прекрасное достоинство – музыка здесь не оглушала. Поэтому мы могли разговаривать, даже не повышая голос. Леся шепнула:
– Света здесь ни при чем. А вот твой друг… – она сделала интригующую паузу.
– Ты Саню имеешь в виду?
– Именно. Твой друг стал вызывать серьезные подозрения.
– А Свету, значит, из числа подозреваемых мы напрочь исключаем? И ее фото завтра бритоголовым можно не предъявлять?
– Нет, ты все-таки предъяви… На всякий случай… Но я уверена, она ни в чем не виновата.
– Откуда такая безапелляционность? Со слов самой обвиняемой?
– Почему-то я ей верю.
– Девичья солидарность?
– Скорее, знание психологии, – не без важности молвила Леся. – И интуиция.
– Н-да? И что тебе подсказали эти две музы? – иронично вопросил я.
– Светка действительно вчера рано бросила кататься. И ты ее здорово уел с этой одиннадцатой трассой, на самом деле закрытой.
– Вот именно.
– С Сашкой они поссоролись, и она сидела в баре…
– Все-таки в баре? С мордоворотом Володькой?
– Не перебивай, не в «Гондоле», а в другом. Не там, где торчал твой Володька, а на противоположном спуске с горы. Она зависала в «Драйви».
– В «Драйви»? Постой! Но ведь Саня нам сказал, что во время убийства там был он.
– Именно! Но его там как раз и не было. Сашка, если ты помнишь, рассказывал о том, где он находился в момент убийства, первым. И когда Светка от него услышала, что тот был в «Драйви», то поняла, естественно, что он врет… И поплыла… Признаваться, что она тоже была в «Драйви», она не могла, чтобы не выдать своего дружка, поэтому стала на ходу придумывать, что каталась на каких-то несуществующих трассах.
– Хм! Саня ведь со Светкой могли о собственном алиби заранее, до допроса, сговориться!
– Могли. Но она не захотела, чтобы Саня знал, где она в действительности была.
– А что такое?
– Маленький девичий секрет.
– Что, у нее там было свидание?
Леся замялась. Все-таки женщины ужасно лицемерят, когда обвиняют нас, мужиков, в непостоянстве. Сами они хороши.
– Почти, – проговорила нехотя девушка. – Светка там, в «Драйви», познакомилась с замечательным парнем, швейцарцем. Красавчик, обаяшка и все такое. И, кажется, богач.
– Последнее обстоятельство для нее, конечно же, стало решающим, – усмехнулся я. – И он угостил ее швейцарским сыром, шоколадом и подарил швейцарские часы.
– Нет, до часов пока дело не дошло, – серьезно отвечала Леся. – Но сам понимаешь: Сане об этой встрече знать совершенно не нужно. Тем более что ничего такого между ними не было. Они просто попили вместе глинтвейна. Ну, и визитками обменялись.
– И она в него втрескалась…
– Ну, может быть… Разве что чуть-чуть…
– Что ж, теперь этот швейцарец, как честный человек, должен подтвердить Светкино алиби. А ты заодно посмотришь на него. И, может быть, отобьешь у подруги.
– Злоязыкий ты все-таки, Алябьев, – покачала головой девушка. – И ужасный суфражист.
– Просто я хорошо понимаю женскую природу.
– Это тебе только кажется, – очень серьезно промолвила Леся. И продолжила: – Ни с каким швейцарцем я встречаться, конечно, не буду. Мне и вас всех хватит выше крыши. – Последняя высокомерная реплика покоробила меня. – Я донесу информацию до финской полиции. И попрошу, чтобы она швейцарца допросила. Найти его можно в два счета: Светка мне его визитку показывала. Работает, между прочим, в «Патэ Филлип».
– Мало этим швейцарам своих гор, – вздохнул я. – Зачем они еще в Финляндию едут? Пленяться северной красой – в лице наших девушек?
Но Леся не поддержала моего возмущения. Если уж она начинала говорить о деле, ничто не могло ее сбить.
– Да и бармен в «Драйви», Светка говорит, ее запомнил. И еще с одной дамочкой, русской, они там пособачились… Ее тоже можно отыскать, допросить… Та тетка (Светка говорит) все время в «Драйви» тусуется…
– Ага, швейцаров пасет… – усмехнулся я.