Ревность
Шрифт:
Раньше я никогда не видела его полностью под солнцем. Светлые волосы превратились в золото, а текстура кожи сияла. Свет отразился от металла ружья. Его голова была опущена вниз, как будто он смотрел в окно.
То, что он сказал прежде, немного ускользнуло от меня. Комната моей мамы. На полосатых, сосновых полках стояли книги. Ее?
«Сделай это снова... Вперед, Бет. Я позволю тебе», — сон поднялся на поверхность из моей головы. Это было то, что бабушка называла истинным видением? Сны были скользкими, на них лучше не полагаться. То, что вы хотели, может превратиться в то, что
Но мне все больше снились сны о вещах, которые впоследствии оказывались правдивыми. Как, например, папа в длинном, бетонном коридоре, идущий к смерти. Как мама, прячущая меня в кладовке и собирающаяся драться с Сергеем.
Я схватила длинную, фланелевую рубашку и обернула вокруг себя, застегивая ее.
— Где все мои штаны?
— Проверь комод, твоя предыдущая комната была разгромлена. Кто-то выдал ее местоположение. Тебе следует быть осторожнее.
Мои ноги покрылись гусиной кожей, когда я скользнула из кровати. Они были в синяках, некоторые желто-зеленые, некоторые красно-синие, и ладони влажные. На них также были грубые, красные участки, как будто ковер подгорел там, куда попала кровь вампира. Она не проедает кожу, однако очень токсична. Мышцы спины дернулись и послали «мы не счастливы» сообщение по всему позвоночнику.
Когда мальчики крепчают, они заживают в течение нескольких часов. Я использовала трансформацию, но не исцелялась так, как они. Иногда отстойно быть девочкой.
Я переместилась к комоду, поняла, что кто-то бросил в верхний левый ящик вперемешку мои трусы и лифчики, и почувствовала облегчение. Кто бы ни принес все это сюда, в общем, он не задержался на вещах.
«Это те мелочи, за которые, в конечном итоге, вы благодарны», — бабушка всегда говорила так.
Я также нашла пару джинсов. Где-то половина моих вещей находилась здесь. Другая половина — кто знал? Испорчена кровью вампиров? Сожжена? Осталась там, где и была?
А где были вещи Грейвса? Я схватила край ящика, мои суставы побледнели.
Мой голос удивил меня.
— Я ненавижу это.
Кристоф не повернулся.
— Что?
— Атаки вампиров. Я к чему-то привыкаю, а они приходят и все разрушают. Тогда я начинаю привыкать к чему-то еще, и все снова повторяется. Это... Господи. Это неправильно, — на этот раз я не могла подобрать слово получше и чувствовала себя абсолютно неадекватной, стоящей здесь с джинсами и охапкой голубых трусов.
— Мне жаль, — казалось, он действительно сожалел. — Теперь все будет лучше. Я обещаю.
Грейвс бы никогда не сказал такого. Он бы пропустил железный комментарий и я бы посмеялась и почувствовала бы себя лучше. Мое сердце пропустило несколько ударов.
— Ничего не будет лучше, Кристоф. Все это будет продолжаться до тех пор, пока они меня не убьют, или до тех пор, пока...
— Они не убьют тебя, — произнес он отрывисто и быстро. Его плечи поднялись, как если бы я ударила его. — Не тогда, когда я здесь.
— Но это просто слова, — это было грубо с моей стороны, я знаю. Но это также было правдой. — Ты снова исчезнешь, и мне придется со всем разбираться самой. Снова.
Мама кладет меня в чулан, говоря, что я ее
А теперь Грейвс.
Кристоф говорил так, будто у него застряло что-то в горле.
— Когда, как ты думаешь, я не наблюдал за тобой? Но я не собираюсь снова «исчезать», Дрю. Только не теперь, — Кристоф переместил свой вес, как если бы собирался повернуться, и я на всякий случай прижала к себе одежду.
— Да. Конечно, — я направилась к белому блику от белых плиток — я была уверена, что там ванная. Я также надеялась, что кто-нибудь додумался принести мою зубную щетку. Если, конечно, кровь вампира не попала на нее. — Конечно, так и есть.
— Подождешь и увидишь, — вернулось издевательство. — В дальнейшем, от меня будет тяжело избавиться, моя маленькая пташка.
Я обнаружила, что это действительно белая и вычищенная ванная комната: старинные, медные приспособления и окно вверху, впускающее солнечный свет. Вау. Можно было загорать, лишь находясь в душе!
— От людей легко избавиться, Кристоф. Все, что тебе следует сделать, это положиться на них, — я закрыла дверь и заперла ее, чувствуя, что одержала маленькую победу.
Это было смешно. Что я там могла выиграть? Он не боролся.
Я просто, Боже, я хотела, чтобы он оказался Грейвсом. Я хотела видеть кривую, наполовину страдальческую улыбку и те зеленые глаза даже больше, чем могла себе признаться.
«Когда захочешь рассказать, найдешь меня».
Что означало, что он вернется, правда? Где, черт возьми, он был? Это было не похоже на него. Но он был довольно безумным. Его кулак почти прошел через стену. Потому что я не была способна достаточно быстро открыть свой рот.
Даже Спиннинг сказал, что он вернется. Но Спиннинг не знал его так хорошо, не так ли? У них не было времени, чтобы сблизиться.
Я когда-нибудь знала хорошо мальчика-гота?
Походило на то, что нет.
Грейвс был единственным, на кого я могла положиться в этой крайне взвинченной ситуации, и без него я была...
Отличный способ стать крутой девочкой, Дрю! Он просто парень. Преодолей это.
Но он не был просто парнем. По моему мнению, он был единственным стоящим парнем в, Бог знает, скольких школах. То есть, даже после того, как его укусил оборотень, он был твердой скалой. Лучшая вещь в этой чертовой ситуации.
А теперь он ушел. У меня появилась забавная идея: не имело значение, как я пыталась поколебать то, что больше не увижу, как он неторопливо входит в комнату и бросает иронические шуточки.
Поэтому ты можешь найти его, как он и говорил. Правильно?
Только я не имела понятия, с чего начать. Мой мыслительный аппарат был хорошенько поврежден.
Большая ванна была сделана из чугуна, а душу было больше лет, чем мне. Там висела совершенно новая занавеска, прикрепленная к кольцам, которые были вмонтированы в стену. Первые несколько минут вода была ржаво-красной по сравнению с белой раковиной. Когда я снова ее включила, она была чистой и теплой.