Революционер
Шрифт:
– Твою мать...
Шакал тоже догадался открыть первый лист и глаза расширились ещё больше.
– Вот это...
– ТВОЮ МАТЬ, ЛЕЙТЕНАНТ!!! – заревел Добб, да так, что я невольно откачнулся на стуле подальше от разгневанного пса, – ТВОЮ ЖЕ МАТЬ, ПОНЯЛ!? – кричал он, да так, что в ушах после его ора звенело как после артиллерийского выстрела без берушь.
– Добб, успокойся! – сразу же попросил я, но увидев что киборг начал стремительно ко мне приближаться, вскочил со своего места и попытался убежать, хотя понимал что эта попытка скорее всего обречена на провал.
– Где ты их взял!? ГДЕ!? – рычал он, догоняя меня и хватая за плечо.
Я рывком обернулся, пытаясь ответить, но Добб, забыв про нашу с ним дружбу, схватил меня за грудки бронекостюма и поднял над полом.
– Где?.. – тихо спросил доберман, глядя мне в глаза, не обращая внимания на то, что на его лапах уже повисли Шакал и Чак.
– В пустыне! Посреди пустыни в разбившемся вертолёте! – честно ответил я, пытаясь выбраться из его захвата. Костюм среагировал на силовые попытки дать кому-то по ушам и включил экзоскелет, но пересилить моего друга-андроида я даже в очень крутой броне никак не мог. Его лапы держали меня не хуже стальных тисок.
– Старший лейтенант, немедленно отпустите лейтенанта! – приказывал полковник, но слова имели самое малое воздействие на разгневанного киборга. Куда большее давление на него оказывал упёртый лис, который усердно пытался разогнуть лапы пса.
– Твою же... – ещё раз повторил Добб и поставил меня на пол вместе с шакалом и лисом. Оба тут же отошли от Добба, причём спрятавшись за меня. Мне может и показалось, но полковник схватился за кобуру.
– Добб, может, просто объяснишь? – предположил я, но пёс явно думал о чём-то своём.
– Мы потеряли шестьдесят зверей тогда, – коротко ответил он.
– Когда? – встрял полковник, думая что он всегда должен был быть при делах. Добб, хмуро посмотрев на него, унизил его одной лишь фразой:
– Почти… восемьдесят лет назад.
– Ничего себе, – прошептал Чак, – Но ведь наверное планета уже оправилась от такого происшествия, а?
Пёс низко и басисто зарычал на лиса, и я поспешил убрать рыжего из зоны досягаемости кулаков Добба.
– Тебе ли понять...
– Я даже не буду расспрашивать о том как они погибли, старший сержант, – вставил Шакал, – Хотя бы код операции скажи...
– А миллениум. Первая часть.
Мы с Чаком в ожидании божественного откровения уставились на полковника, но тот только плюнул на пол.
– Никогда ничего не слышал про планы операций А-класса. Что-то жутко секретное?
– Ещё бы нет, – пробасил Добб, и уселся за стол, уперев морду в ладони.
Я кивнул Чаку и мы втроём уселись вместе с ним за столик в вагонетке. Подвинув стул поближе, я положил лапу на плечо доберману. Не уверен, что он почувствовал, но говорить всё-таки начал:
– Мы гонялись за этими документами пять лет подряд по всей России. Нам дали всё. Машины. Лёгкие истребители. Вертолёты. Даже атомную субмарину где-то откопали, хотя так давно это было обычным делом...
Пёс быстро оглядел нас, нащупал в нагрудном кармане флягу с термоядерной жидкостью и сделал пару глотков.
– Ну вот... Тогда... Ну правительству было очень хреново в общем. Если конечно, то сборище имбицилов можно было назвать правительством. Страну хотели разодрать на части, как при великой войне, но тогда и собрали всех нас – остатки былой мощи, тех кто смог доказать что может вести мирную жизнь – всего около двух сотен морд, все были киборгами и отлично знали своё дело. Тогда правительство и проявило себя довольно твёрдо – мы собрали первый состав регулярной армии, обучили его боевым приёмам и тактике. Посадили на первый попавшийся поезд и отправили собирать страну в единое целое.
Добб сделал ещё глоток и уверенно продолжил.
– Но у нас тогда ничего не было. Люди воевали при помощи совершенного оружия, зачастую настолько сложного, что для его пользования приходилось давать некоторым высшее образование. Но когда в дело пошли мы – для нас вспомнили старые, добрые автоматы и почти всё что могли переплавить – пустили на переделку Калашниковых, – пёс грустно усмехнулся, оглядывая нас, – Нам тогда объяснили, что всё ваше оружие сегодня – ничто, по сравнению с тем, чем воевали люди. У них тоже было огнестрельное оружие, но... совсем не такое. Другое поколение, цифровые технологии, сложнейшие, но очень надёжные механизмы... а для нас наклепали того, с чем мы могли совладать без предварительного обучения.
– А я-то думал, как это модели образца ранее чем двух тысячный год сохранились у нас до сих пор... – вставил полковник.
– Вот, – подтвердил пёс, вильнув открытой флягой в сторону чёрного, – А на самом деле всё наше оружие – переделка две тысячи четырёхсотого года – из более прочного метала, с новыми антикоррозийными покрытиями и некоторыми усовершенствованиями. Да по сути дела вся техника, которая есть у нас – это всё хорошо забытое старое...
– Даже пулемёты второй мировой? – поинтересовался я, вспоминая МГ-42 в багажном вагоне.
– Не, это та ещё реликвия, но настоящая, – улыбнулся доберман.
– Не отвлекайся, – попросил шакал, внимательно слушавший Добба, – Что за операция а-миллениум?
– А-миля, как мы его называли, – вздохнул Шакал, – Всё было просто. Найти то, что люди не смогли забрать с собой и освоить это. Мы искали долго, пока не вернулись к тому, с чего всё началось – самая совершенная и большая научно-исследовательская база во Владивостоке. Алмазный Пик.
– Точка девятьсот! – крикнул Чак, чем вызвал немалое удивление среди нас всех, – Я слышал легенды о ней, – дополнил он, пока его не начали расспрашивать об этой базе.
– Легенды слышали многие, но что там внутри – никто не знает. Некоторые утверждают, что там просто оружейный склад, кто-то говорит, что там заправляют в ракеты ультра-напалм... Заправляли по крайней мере, – дополнил Добб, – В любом случае – проникнуть туда очень хочется.
– Но на входе стоит... – начал лис, и пёс сразу дополнил:
– Атомная бомба, да.
– Ого.
– Вот вам и ого, – улыбнулся Добб, – И интеллектуальная система опознавания врага. Если попытаться проникнуть в базу как угодно, кроме парадного входа – она самоуничтожится, прихватив с собой добрую часть Азии.