Революционер
Шрифт:
– Да тут хватило бы на целый мост... – предположил я, вспомнив взрыв на мосту через Енисей, – а то и на два?
– Нет, – покрутил головой Добб, – Мост ты таким количеством взрывчатки не снесёшь. А вот здание – вполне.
– Уверен?
– Более чем, – спокойно кивнул пёс, и стал вытаскивать весь арсенал хулиганов на землю.
– Оставлять это здесь нельзя, – догадался лис и принялся навешивать на себя пулемёты, – Берите кто что может, а лучше поискать пару сумок.
– Эй, а кто тебя сделал главным? – возмутился Терминатор.
– Правильно говорит ведь, – кивнул я, – Песец, тебе будет тяжёловато...
– Я найду что-нибудь, – кивнул полярный лис, отправляясь на поиски в глубины небольшой свалки.
– По-моему тут не на хулиганов арсенал, – заключил Добб, вывалив всё добро на асфальт, – На террористов.
– И чего? – не понял лис, а я улыбнулся.
– Скоро героями станем.
– С какого перепугу?
– Я и так тут герой, – вставил Добб.
– Будешь дважды.
– На фиг нужно.
– Так почему героями? – ещё раз спросил лис.
– Да потому что мы спасли пару жизней, – пожав плечами ответил я.
– Ага, как будто вы сейчас всё это оружие пойдёте в утиль сдавать!
– Никогда в жизни, Чак! – я отобрал у него пулемёт, сжав в лапе знакомую и приятную рукоятку, – Мы понесём мир и добро, – добавив пафоса в голос, закончил я.
– Да-да-да... Утопим в крови все попытки посягнуть на гуманизм...
Даже Добб не удержался от лёгкого смешка. Я тоже не смог долго удерживать серьёзную мину и рассмеялся.
– Я нашёл кое-что! – донёсся голос песца откуда-то, – Только помогите мне!
– Чё с ним такое? – задал риторический вопрос Добб, включая тепловизор, и рассматривая свалку металлолома, – А... В люке застрял.
– Мне сходить? – вызвался лис.
– Не, лучше я сам ему помогу, – кивнул пёс, поднимаясь с корточек, – Собирайте пока...
– Как скажешь, – кивнул я, и сам присел на корточки возле кучи оружия.
Доберман был прав – в багажнике было снаряжение на среднюю террористическую группу разгильдяев – три пулемёта, два автомата и пять пистолетов. Для пулемётов патронов было всего сто двадцать штук, значит по тридцатнику на ствол, то есть рожок автомата. Я хмыкнул. Как и следовало ожидать, патронов для калашей было гораздо больше – по три магазина на каждый, и ящик россыпью. Пистолетными патронами уже завладел рыжий, но я его не винил – для его БП у него почти ничего не было, теперь хоть не только с винтовкой будет ходить.
А вот взрывчатки было действительно много. Килограмм двадцать в чистом виде, плюс мины. Странно, что Добб сказал что мост не снести – по моим подсчётам это можно было сделать, если подорвать опоры или несущие конструкции – может сам мост и устоял бы, а вот никакое транспортное средство по нему уже не проехало бы. Хотя... Может опытный пёс и был прав – взрывчатки было не так много.
Вскоре появились Добб и немного помятый песец вместе с ним. В лапах оба тащили какие-то деревянные ящики, с сохранившимися на них яркими наклейками – мандарины, абрикосы, бананы... Большинство из фруктов, которые когда-то ели люди уже никогда не будут существовать, но это не мешало им вызывать аппетит картинками с ними.
Кинув ящики около кучи, мы стали собирать оружие в них. Взрывчатку – отдельно, патроны – вместе с ней. Уж если рванёт, то рванёт как следует, как сказал Добб. Впрочем, всё поместилось, и мы, взяв каждый ящик парой, потащили богатый урожай в общий котёл.
– Пойдём там, я короткую дорогу знаю до кубика, – крикнул Чак с другого конца цепочки, называя административное здание завода, во дворе которого мы остановились Кубиком.
– Нам вообще-то до состава дойти не мешало бы, – напомнил Добб с недовольным кряхтением – ему, как и мне досталось нести два ящика сразу, поэтому лапы были заняты. Я к тому же вызвался тащить все три пулемёта, которые то и дело норовили сползти с плеча и попадать.
– От администрации до состава лапой подать, – напомнил я, – Веди, – кивнул я лису.
Чак тут же направился в другую сторону и обогнув свалку, повёл нас по какой-то небольшой скромной тропинке между двумя обрушенными заборами. Нам пришлось построиться друг за другом, чтобы образовать подобие “паровозика”, где между четырьмя бойцами болтались три ящика с припасами и взрывчатками. Чак, естественно, пошёл первым, подметая за собой путь собственным хвостом, а позади волочился неповоротливый песец, задевая длинным блоком стволов своего пулемёта всё, что можно было задеть по пути. То и дело за мной раздавался звучный русский мат.
К административному корпусу мы добрались, когда уже совсем стемнело, и тут же встали как вкопанные перед полуразрушенным зданием: несколько зверей укладывали в криво вырытые ямы два тела. По какой-то неизвестной мне традиции их головы были обмотаны их же одеждой, но я всё равно без проблем узнал очертания волчьей морды в одном из трупов.
– Сапёры, – первым догадался Чак, который наверное видел их через прицел собственной винтовки.
Очень странно, но я не ожидал, что от них вообще останутся тела. Конечно в лапах своих сотоварищей они были как тряпичные куклы и даже хуже – в телах практически не было костей.
Не сговариваясь, мы поставили ящики на землю, и молча подошли к могилам. Я узнал своих бойцов, которые окружали панихиду по погибшим, молча кивнул им, переведя взгляд на яму.
Могила была вырыта на большую глубину – больше трёх метров. Там, на этой глубине, начиналась более-менее сырая земля, в которой труп просто сгниёт, а не превратится в иссушенную мумию, как те бедолаги, которых я нашёл в вертолёте. На двоих сапёров яма была одна – видимо они были хорошими друзьями...
– Они были отличными волками, мастерами своего дела... – сказал кто-то из знакомых в окружении могил.
– Никогда никого не бросали...
– Заботились о других...
Я вспомнил, как один из них бежал к нам, маша лапами и крича чтобы мы убирались с моста.
– И никогда никого не подводили...
Прямо перед могилой стоял матёрый старый волк с двумя кинжалами, которые сейчас болтались у него на бёдрах в ножнах. Смотря на то, как его старых друзей аккуратно укладывают в сырую землю, он не удержался и расплакался.
Никто не посмотрел криво, никто не удостоил его презрительным взглядом. Каждый из нас, каждый кто служил в армии знал, что мужчины тоже плачут.