Революционер
Шрифт:
– Теперь наша очередь! Ложись!
Я лишь прижал уши, которые и так звенели от стрельбы. За пределами здания, рядом с вертолётами прошла канонада сильнейших взрывов, которые отбросили вертушки в стороны и слегка поцарапали им обшивку.
Я сразу понял что это было – задержка тринадцать – их с крыши посыпали гранатами с сильно увеличенным запалом, чтобы они взорвались ровно на том уровне, который был необходим.
Один из взрывов отбросил Апач на стену соседнего небоскрёба, но пилот справился с управлением и поспешил убраться из зоны бомбардировки. Второй же наоборот открыл ещё более ожесточённый огонь из пулемётов, выпуская в нас ещё ракеты.
– Шеф, у меня идея! – раздался в рации голос Чака, – Я неподалёку от оружейной! Там есть что-нибудь от этих вертушек?
– Да! Да, срочно туда и тащи всё что можешь, быстро!
– Есть!
Я увидел как бывший бандит, вскочив с места, под проливным огнём противника смог добежать и нырнуть в укрытие.
– Отвлеки его внимание! – крикнул я Доббу, толкнув его локтём в бок. Пёс, нахмурив брови, кивнул и тут же высунулся из-за колонны.
Грохнула тяжёлая очередь противопехотного гранатомёта, и соседнее здание начало осыпаться осколками окон, от непрекращающихся взрывов. Вертолёт противника поспешил убраться из зоны обстрела и Чак смог решительным рывком проникнуть в оружейную Красной Бригады, после чего в рации раздался его восхищённый возглас, чем-то напоминающий тот, который выдал Ботаник, увидев компьютеры.
Главное, что их роднило – обилие мата, который сейчас был как никогда к месту. Но тут вернулся тяжёлый и неповоротливый транспортник – он облетел нас с другой стороны и сейчас готовился высадить к нам десант, состоящий сплошь из ящеров в стальных масках.
Не дожидаясь пока первая лапа работорговца ступит на пол нашей базы, я открыл по вертолёту шквальный огонь. Моему примеру последовали многие бойцы – от своих, до сопротивления. То и дело раздавались одиночные выстрелы бронебойной винтовки Тенесси, стреляли киборги из красной бригады, но многовинтовую машину ничто не пробивало. Появились первые десантники – из-за специфичности десантирования, высаживались они весьма оригинально – выпрыгивая с другой стороны вертолёта, они раскачивались на верёвках и по инерции спрыгивали к нам на этаж.
– Огонь, огонь, огонь! – заорал я и придавил гашетку пулемёта, уже не отпуская её. В противников полетел целый град из пуль, но и они были уже не так наивны, как при первой нашей встрече – они использовали укрытия и вели себя намного более профессионально. Раздалось несколько взрывов – ящеры воспользовались светошумовыми гранатами, а потом на вертолёте показался гранатомётчик, с ружьём, которое стреляло слезоточивым газом. Для киборгов это ничего не значило, а для обычных зверей это было плачевно, причём в прямом смысле слова.
– Тенесси, убери гранатомётчика!
– Сейчас!
Но стоило колли высунуться из укрытия, как с другой стороны снова открыл огонь боевой вертолет. Снайперша скрылась.
– Не могу!
– Понял тебя! Я…
– Полковник! Сейчас я им устрою! – раздался голос Чака в Эфире.
Раздался резкий треск, напомнивший мне удар молнии, я дернул головой в направлении звука и увидел как ствол гаусс-винтовки и кабину “апача” вдруг соединил луч искрещенного воздуха — словно марево над печкой. Только оно поднималось не вверх, а шло узким туннелем от ствола винтовки к кабине пилота. Там где искривление уперлось в кабину вертолёта возникло белое пятно разбитого бронированного стекла, а внутри кабины как будто взорвался арбуз — все было закрыто чем то красным. Стрекот вертолета изменился на жалобно-визгливый, и он ворочаясь как пьяный ушел в снижение и судя по грохоту врезался в соседний небоскреб.
Я порыскал глазами по всему залу и увидел лиса, который уверенно прижимал к плечу гаусс-винтовку, и чуть ли сам не дымился от статического электричества, который создала винтовка.
– Нашёл себе новую игрушку!? Давай, опробуй её в деле! – рявкнул Добб, увидев какой Эффект она оказала на боевой вертолёт.
– Без… – в эфире послышался кашель, – Я не могу прицелится… дышать…
– Тенесси, гранатометчик!
– Считай с ним покончено!
Раздался одиночный залп винтовки Колли и ящер вылетел с обратной стороны винтокрылой машины. Пуля не смогла пробить броню – вместо этого она отломила кусок обшивки и отправила его в грудь стреляющему, отчего тот не мог удержать равновесия. Пилот же, завидев что стало с боевым товарищем, поспешил увести свою машину из зоны обстрела – он и так высадил почти три десятка бойцов на нашу территорию.
Война перешла в равные позиции – теперь мы были наравне, только ящеров прикрывал оставшийся вертолёт, который без веской причины вообще не высовывался, опасаясь повторения судьбы первого. В эфире царила тишина – только шум лопастей вертолётов и отдалённые выстрелы, слышимые с земли напоминали о том, что мы в глубокой жопе.
– Разорвём их! – послышался боевой клич Атамана и волк выскочил из своего укрытия.
Вслед за ним вылезли бойцы красной бригады, а потом на верную смерть пошли и мы с Доббом. Мой друг, развернув гранатомёт, дал короткую очередь по главному скоплению десантников, разметав десяток бойцов в разные стороны.
Мы кинулись на захваченную противником площадь бывшей базы Красной бригады, но тут опять в огромном проёме появился боевой вертолёт и открыл огонь. Не успевшие вовремя спрятаться киборги почти сразу превратились в кровавое месиво. Вместе с ними разорвало и нескольких наших ребят, и от нахлынувшей ярости я сорвался с тормозов и потерял самоконтроль. Я рванул дальше, оставив Добба в укрытии, побежал сам, прямо на вертушку. Пилот сразу открыл огонь, но я был слишком близко, и поэтому попал между двумя очередями из его пулемётов, оставшись практически невредимым. Ракеты апач тоже не мог использовать, но всё равно не думал улетать.
Вскинув на плечо свой верный РПД, я поймал на мушку стекло кабины и зажал гашетку, из-за всех сил вцепившись в цевьё, чтобы выпустить по нему всю обойму.
Пули начали отскакивать от бронированного стекла, пилот как будто смеялся надо мной, но я знал мощность нашего оружия – пятнадцать пуль стекло выдержало, а шестнадцать – нет. Оно треснуло и запаниковал наводчик орудий вертолёта, но было уже слишком поздно – стекло кабины вывалилось из своей рамы и очередная пуля прошила голову пилота насквозь.
Ящер завалился набок и в туже сторону полетел его вертолёт. Грузовой транспорт еле успел увернуться от падающей машины, а штурман дёрнул ремни и катапультировался из вертолёта. Винт разлетелся на составляющие, лопасти пробили стёкла нижних этажей, и огромная чёрная машина, лишившись своего винта, с ужасным взрывом врезалась в соседнее здание и упала на землю горящим чёрным остовом.
Я думал праздновать победу, но бой продолжался – и теперь у противника не было их главных козырей. Я отбросил отстрелянный короб в окно, и сорвал с пояса новый, свежий, зарядил его. В меня летели пули, я даже чувствовал некоторые из них – броня отлично сдерживала выстрелы мелких, девяти миллиметровых пистолетов-пулемётов, которыми в большинстве своём были вооружены наши враги. Несмотря на это, я поспешил спрятаться за самой крайней колонной и оценить ситуацию, сложившуюся за те несколько секунд, пока я был занят ликвидацией вертушки.