Революционер
Шрифт:
– Какого…
– Такого, что теперь приказам “президента” мы не подчиняемся, – уже намного спокойнее ответил я.
– А вы не думали, что мы вам сейчас всё сорвём к чертям собачьим?
– А вы не думали вообще, – в тон ей ответил я, – Хватит ссор, – подвёл черту я, и отвернулся. Черкес, почувствовав запах безнаказанности и пышной самки, сразу же подкатил к ней со своим темпераментом обнял за талию и на последок сжал её рядом с хвостом, но щёлкнул предохранитеь, и понаглевший доберман наткнулся на ствол пистолета, сразу потеряв всю свою спесь.
– Ну? Ещё кто-нибудь хочет комиссарского тела? – вспомнив совсем древнюю цитату спросила она, – Раз по-другому не понимаете и я уже гражданская…
– Отставить! – рявкнул я, – У нас тут серьёзная операция, а вы тут со своими…
– Черкес! – рявкнул Молотов, – Ещё раз увижу – сам тебя пристрелю!
Хорошо что серый пёс был для добермана неоспоримым авторитетом. Он быстро отошёл от лисицы, подняв лапы.
– Ар-ра! — Расстроено всплеснул лапами Черкес, включив свой южный акцент, — Такой красивый девушка совсем-совсем не гражданский бить не может!
– Я гражданская вне службы. — Хмуро заметила лисица застегивая кобуру. — Вот после боя можно поговорить.
– Ар-ра! Так би сразу и сказала! — расцвел Черкес. — Зачем сразу пушка в морду тыкать, да?
Пока происходили все эти псевдоромантические разборки – мы успели принять на верх без малого два десятка солдат, причём только с нашей стороны. По рации мне доложили о том, что с севера уже готовы к бою тридцать бойцов, а к югу – двадцать. Учитывая это, я оставил пару бойцов наблюдать за постами, а сам скомандовал остальным выдвигаться.
– Тенесси, ты тут всё знаешь. Можешь направить?
– Конечно. Через двадцать метров поверните направо…
Она сказала это таким тоном, что я встал как вкопанный. За мной и весь отряд, сразу же удивившийся этому.
– Что случилось? – прошипел Молотов.
– Да… Ничего. Тон как у навигатора какого-то.
– И что?
Я пожал плечами и продолжил движение. Как и велела колли, через двадцать метров направо – мы вышли на довольно большую, но всё ещё тёмную аллею, полную торговых палаток. Почти вся дорога была забита пластмассовыми столиками и почти разложившейся одноразовой посудой. Такая аллея длилась почти километр, и я уже было начинал волноваться о правильности нашего направления, но Тенесси утверждала, что мы идём в верном направлении. Ещё метров через триста мы встретились с нашей южной группой, которая сразу же перешла под мой контроль. В эфире воцарилось молчание, все ждали от нас какого либо знака.
– Тенесси, а мы не ходим кругами?
– Никак нет.
– Тогда куда ты нас ведёшь?
– Согласно моим данным – сейчас на стадионе проводится какая-то игра – что-то вроде гладиаторских боёв. Там присутствует главный ящеров – я могу сказать вам его имя, но говорят что при старших по званию не матерятся.
– Что, настолько сложно?
– Нет, что вы. Каждый русский знает это слово из трёх букв, на букву Х. И это слово, кстати, его фамилия.
Я спиной чувствовал как колли улыбается, рассказывая мне про всё это. Да и все кто это слышал, а слышали это многие, заулыбались.
– Вот такая у него ху#вая фамилия! – пошутил Динозаврик, – Дела вообще косяком в нашу сторону.
– Это точно, – буркнул в эфире песец, – Будет весело. Сдохни, х#й, сдохни!
– Отставить матершину в эфире! – пригрозил нам Генерал, – И прочее! Нормальное азиатское имя…
– Ладно, так я понимаю – уберем его и дела с концами? Так?
– Не думаю, полковник, – ответил уже Бульк, – Он работорговцев и владельцев вообще никак не контролирует. Они попытаются нас разнести, у него же охрана – тридцать бойцов, не более. И те не очень-то преданы ему, так как никогда ни в каких боях не участвовали.
– Его убийство, – продолжила Тенесси, – Будет знаком к наступлению всей нашей толпы. Простые ящеры такого наплыва испугаются и сдадутся без промедлений и жертв. Они не знают что наши не очень-то вооружены, а вот работорговцы – наверняка. Они наша основная головная боль.
– На это есть причины?
– У них техника…
– Принято. Бурый, ты на месте? – спросил я у рации, но меня только толкнули в плечо.
– У него нет рации, что ему передать? – спросил один из киборгов красной бригады, – Он здесь, рядом.
– Пусть держит иглы наготове. Все самолёты будут на нём, а уж о вертолётах мы позаботимся.
– Он принял.
– Товарищ полковник, мы пришли, – сообщила мне Тенесси, – Поворачиваем направо.
Я быстро свернул в огромные стадионные ворота, через которые когда-то до войны впускали зрителей на стадион. Мы сейчас тоже были в какой-то мере зрителями, но парой жестов я приказал всем бойцам рассредоточится по стенкам и замедлить темп. Пройдя сто метров я расслышал какой-то рёв – это и были ящеры…
Мы медленно подошли к выходу на стадион и замерли. Путь нам преграждали довольно большие ворота, хорошо что не запертые. Я жестом велел двум киборгам приоткрыть их и заглянул внутрь.
Этот стадион был намного меньше того, в котором селились мародёры – сразу бросилось в глаза именно это. После абсурдно огромного строения, этот воздушный стадион казался мне каким-то маленьким и даже уютным. Посередине – одно поле, только не прямоугольное, а квадратное, засыпанное песком. Оно было окружено высоким металлическим забором с колючей проволокой, и к нему подходили длинные проходы и туннели. Больше ничего необычного в стадионе не было совершенно – огромные пустые трибуны, раскрашенные в белый цвет и довольно большая ложа, созданная для императорских персон. Трибуны были заполнены меньше чем на одну тридцатую, я бы сказал – в основном ящеры кучковались в каком-то секторе, иногда рядом с турелью. Заметив оружие, я отвернулся и киборги прикрыли ворота.
– У них там пулемёты!
– Да, всего восемь, расположены по периметру, – спокойно ответила колли, разведя лапами.
– Нахрена они им там? Скажи, нахрена?!
– Из них иногда расстреливают беглых рабов, которые смогли вырваться с арены – более незачем. Мы спокойно их снимем!
– Чак, дай винтовку! – я быстро вскинул его гаусс-пушку на плечо, – Приоткройте!
Киборги снова приоткрыли створки ворот и я высунул их них длинный толстый ствол. Пользуясь снайперским прицелом я смог рассмотреть всё что творилось на дальней стороне – пулемётчики в основном курили или спали, болтали с соседями. Ещё я смог рассмотреть ту важную персону с фамилией их трёх букв – меня чуть не вырвало! Я никогда не видел толстых ящеров и могу поспорить, что это было самое отвратительное зрелище в моей жизни. Рядом с ним стояли два охранника, ещё двое сидели в турелях, которые стояли по бокам от его ложи.