Революционер
Шрифт:
– Сейчас мы их в асфальт закатаем, – пообещала мне колли и захлопнула люк. Танк сразу же заглох и стало гораздо тише. Я встал в полный рост на броне танка.
– Эээ… – непонимающе протянул я, – Хитрый план заключается в том…
Совершенно неожиданно боевая машина резво дала вперёд, но без всякого грохота своего огромного дизельного движка. Танк лишь тихо шуршал хорошо смазанными гусеницами и жужжал электродвигателями. Я поспешил спрыгнуть с него и убраться подальше, чтобы не оказаться на броне, когда по ней начнут лупить пули. Чёрная как смоль боевая машина насколько это было для неё возможно незаметно пробралась на ближнюю сторону заставы и уже там заревела своим двигателем. Пушки дали залп парой фугасов, расчищая себе дорогу для небольшого разгона, а потом многотонная махина, разогнавшись на первых трёх ларьках, укатала под свои гусеницы все остальные. Тех ящеров, которые в страхе за свою шкуру выбегали со своих насиженных мест Тенесси без всякого сожаления добивала из пулемёта. Я смотрел на всё это спокойно, а вот новобранцы явно не были сильно довольны таким исходом дел. Заметив их отвращение, я обернулся к ним и спокойно сказал:
– Запомните, бойцы. Любой оставленный за спиной или отпущенный восвояси враг это угроза всей армии. Он может задумать вам отомстить, или того хуже – донести своим о нашем числе и тогда не избежать больших неприятностей.
– Полковник, садитесь, у нас всё, – снова позвала колли.
Я не был уверен, что мои слова дошли до всех новых воинов, но я искренне на них надеялся. Усевшись на броню нашего трофейного танка, я стал дожидаться оставшихся нескольких километров до нашей основной цели. Теперь, когда нам подтвердили направление наши же диверсанты, я был более чем уверен, что там нет ловушки, и в груди росло ужасное ощущение, которое возникает всякий раз, когда не знаешь какой-то очень важной, недостающей информации, так необходимой на войне. Мне было важно кто нас туда направил – причём сделал это не абы как, а взломав шифрование нашей частоты и сказав всего пару слов. Я поспрашивал у Булька и Тенесси, но они пожали плечами, ответив что никаких других союзников, кроме себя не знают. Это так же не мог быть Добб – голос был явно женским, и я не помню чтобы мой лучший друг умел подделывать свою интонацию. От мыслей меня хорошо отвлекали лишь редкие, скоротечные бои, случавшиеся по дороге. Помимо пары полупустых застав нам повстречался всего один патруль, и то скорее парочка ящеров решила прогуляться до своих друзей на дальней заставе. Они сдались сразу, были объявлены военнопленными и вместе с тремя бойцами отправились в лагерь, на вертолётную площадку, где ими пообещал заняться сам генерал.
– Русский девяносто девять, вызывает, – внезапно сказала моя рация, – Русский девяносто девять – я Динозаврик, вышли на поверхность.
– Динозаврик, я полковник, код принят. Доложите о месте нахождения.
– Промышленный район, поверхность… Больше пока ничего сказать не могу.
– Мы направляемся на юго-запад от нашей базы, к месту под названием “Арена”. Выдвигайтесь в туже сторону.
– Вас понял, выдвигаемся на северо-восток. Конец связи.
– Конец связи, – сказал я в рацию и ещё разок оглянулся.
– Тенесси, долго ещё? – я потопал лапой в крышку люка.
– Километр, товарищ полковник, – отрапортовала колли, – Но это только вперёд. Потом ещё километр вверх.
– Километр вверх? Как это?
– Стадион не просто так называется воздушным. Он располагается над землёй, отмечает собой границу “Земли” и, соответственно, “Рая”.
– Какая высота? – ещё раз на всякий случай спросил я, обработав в голове нужную мысль.
– Чуть больше километра.
Я подумал всего секунду, после чего снова обратился к рации:
– Генерал, приём.
– Слушаю.
– Нам нужны лебёдки. Снимите их и пошлите киборгов, донести их нам, – попросил я. Я знал что генерал вполне возможно слышал наш разговор с Тенесси.
– Киборги все ушли, но есть идея получше. Ботаник взломал систему управления лифтами и поднял на поверхность пару машин.
– Он просто чудо, – ответил я, – Присылайте тросы и лебёдки, мы не останавливаемся.
– Вас понял, товарищ полковник, высылаем.
Я вздохнул с небольшим облегчением – теперь у нас будет небольшой эффект неожиданности, когда мы нагрянем на стадион. Колли поинтересовалась устройством лебёдок и они с Бульком сразу же вызвались участвовать в их установке. У них было несколько преимуществ перед остальными – в отличие от киборгов красной бригады, наши диверсанты могли спокойно прикинуться ящерами и установить их незаметно и в самых нужных, стратегических местах. Конечно же я не отказал их энтузиазму.
– Мы приближаемся к нашей цели, – отрапортовал Бульк.
И как только он это сказал – нас накрыла огромная, даже исполинская тень от того самого стадиона. Он закрывал собой солнце как огромный занавес, из-за чего мы практически погрузились в ночь, как только прошли сто метров под ним. Видимость в такой темноте была никакая, даже танк включил фары, освещая дорогу впереди. Шоссе, по которому мы шли разветвлялось на десяток дорог поменьше, которые уходили во все мыслимые и немыслимые стороны. Как только мы дошли до той части шоссе, где оно уже по сути дела не существовало, танк встал у крайней полосы и заглушил двигатель, оставив фары. Пушка развернулась в обратную сторону, на случай внезапного появления противника, а Бульк и Тенесси покинули свои места.
– Полковник, – сказал мне бультерьер, как только вылез из танка, и протянул лапу, – Рад быть под вашим командованием.
– Рад что ты это сказал? – улыбнулся я, пожав ладонь пса.
– Очень, – признался вечный анархист.
– Полковник, кажется наши! – крикнул мне Молотов, показывая пальцем в обратную сторону. Оттуда как раз донёсся рёв мощного двигателя, и в ста метрах от нас встал русский военный джип.
– Разве в Японии производят… Такие машины? – тихо спросил Рико.
– Оружие к бою! – что было сил рявкнул я. Бульк тут же запрыгнул обратно в танк, наводя пушку на незваных гостей. Мы стояли и смотрели на бронированный автомобиль несколько секунд, а потом его дверь открылась и из салона высунулась стройная симпатичная рыжая лапка. За ней показалось и всё остальное, что вызвало у меня не малый шок.
– Ты! – крикнула лисица, захлопнув за собой дверь, – Это всё ты подстроил, я знаю! – Совершенно необоснованно кричала мне лиса из свиты президента. Я чуть подвинулся в сторону и разглядел цвет её волос. Оказалось, что это была моя любимица – блондинка.
– Вот чёрт! – рявкнул Черкес.
– Идиоты! – закричала она, – Кретины! Ублюдки! Говнюки! Идиоты!
– Смотри-ка, повторяться начала, – совершенно безразлично заметил Бульк по рации.
– У нас ушло две недели чтобы найти вас! Куда вы пропали!? Как сквозь землю провалились!
– А мы и провалились… – не понимая зачем, ответил я, – Вот только что наружу выбрались…
– Вы всё испортили!
– Из того “Всё”, что мы уже успели испортить, что конкретно? И вообще что за претензии?
Лисица наконец замолчала, встав перед нами. Возникла немного неловкая пауза, а я уже и забыл, что все мои бойцы держат её на мушке.
– Опустите оружие, – приказал я.
– Догадался! Молодец, полковник! Наконец-то хоть что-то сделал правильно! А вот нахрена нам было тормоза резать, скажи мне?!
– Я не резал, – совершенно честно ответил я, -И приказов этого делать не отдавал!
– Тогда держи своих бойцов в узде, полковник! Ты должен думать, а не они!
– Я сам решу кто и когда будет думать. На тот момент, когда ваши тормоза уже были неисправны, мне это показалось вполне здравой идеей!
– Вы даже не представляли во что вы вляпались, когда остались без нашей поддержки! Мы планировали революцию годами – и теперь вы за две недели соберёте её на коленке!?
– А мне нравится эта идея, – сказала Тенесси, присев на край танка, – Мы по крайней мере знаем куда идти и чего ждать.