Революционер
Шрифт:
– Рея, ты остаёшься.
Она подняла глаза на меня. До этого стоявшая позади меня и молчавшая, она приподняла левую бровь.
– Я ещё раньше могла выжить в любой артобстрел, а сейчас и подавно.
– Считай это личным, Рея. Твоя помощь больше понадобится раненым и Мародёрам.
Я повернулся к ней, смотря в глаза.
– Чего? – недоумённо спросила она.
– Тебе не доверяют. Я слышу это в эфире, я вижу это в глазах своих солдат. Просто покажи им свою дружелюбность, а мы… – я обернулся посмотреть на тех, кто ехал на аванпост вражеской артиллерии, – Мы справимся.
– Тридцать километров, – задумчиво сказала самка, – Мне понадобится около минуты, я думаю.
– Ты настолько быстра? – улыбнувшись, спросил я, положив свои лапы на её талию. К моему удивлению, Рея быстро вкрутилась из моих объятий.
– Не люблю, когда ты в железе, – призналась она и закуталась в плащ, магией надев на свою морду капюшон.
Я посмотрел ей вслед, но быстро вспомнил о времени, которого у нас оставалось всё меньше. Долгие прощания – это как раз потеря времени.
– Нам бы пригодилась её помощь, – мудро сказал Молотов, – Могли бы просто испугать всех артиллеристов до чёртиков и…
– Справимся, – прервал его Добб, – Да? – Неожиданно для нас добавил он.
Я вздохнул и поглядел на небо. Чистое, голубое небо, которое могло через полчаса обрушить на нас несколько тонн взрывчатки разом, превратив это некогда цветущее место в большой кратер, который через пару дней занесёт песком, не оставив даже воспоминания о том, что когда-то тут жил мирный и относительно мудрый народ с позорным прозвищем “Мародёры”.
– Кронос? – тихо спросил я, отключив рацию.
– Ваши шансы меньше ста процентов, генерал, – сухо ответил мне бот, – Но другого шанса у вас нет. Вы должны задержать или уничтожить основное скопление артиллерии. На моих снимках есть всего один крупнокалиберный миномёт – это ваша основная цель.
– В чём важность единственного миномёта? – спросил я.
– Это единственное орудие в их парке, способное доставить специальный снаряд точно по параболической траектории. Его применение будет наиболее эффективным.
– Специальный снаряд?
– Ядерный, – ответил мне Добб, – Таким пытались подорвать ворота Алмазного Пика в своё время.
Дела час от часу становились только хуже. Паника уже отступила – теперь на кону все наши жизни.
– По машинам, все, – приказал я, – Кронос, правь нас к миномёту. Будем надеяться, что у них нет других специальных снарядов.
– Миномёт заграничного производства – китайская копия нашего. Я не могу отследить снаряды чужого производства. Будь у них что-то из нашей техники – я бы сказал вам точно.
Даже всемогущий суперинтеллект спасовал перед этой ситуацией. Как и в любви, на войне есть моменты, когда холодный расчёт и стратегия не помогут – нужно лишь сделать то, что должно быть сделано. Совершить подвиг или ещё что-то, пойти на пролом или чистое самоубийство, но сделать хоть что-то!
Так мы делали в Японии. Так и сделаем сейчас.
Я занял место в пикапе за рулём, со мной на пассажирском сиденье устроился напряжённый и молчаливый Молотов, а его команда, включая Динозаврика, разместилась в кузове. В соседней машине Ларсен встал за пулемёт, а вёл Добб. Киборги устроились в лёгких шустрых машинках, и завели двигатели.
Мало кто заметил, как мы покинули стадион. Те, кто нас видел, откровенно завидовали – им предстояла тяжёлая работа по разбору завалов и самое трудное – опознание своих друзей и родственников. От нас лишь зависело – успеют они это сделать или нет.
Мы разом дали полный газ и на полных оборотах, ревя уже устаревшими бензиновыми двигателями, понеслись по пустыне, в указанном Кроносом направлении. Ехали молча, держались рассредоточенной группой, чтобы если нас засекли на радаре – не смогли просто попасть по всем сразу. Связь каждые пять минут, но в ней не было необходимости – всего через две точки связи, лисицы доложили что видят противника – и наш конвой остановился.
Мы оказались в забытом городе.
Кругом высились остатки небоскрёбов и жилых зданий, обрушившихся так давно, что даже песок не помнил этих гигантов. Машины пришлось покинуть где-то за километр до аванпоста – это было и к лучшему. Проезд не давали куски арматур и бетонных перекрытий, торчащих из песка в самых неожиданных местах, и нередкие провалы под землю. Постепенно здания становились всё выше.
– Городской будет бой, чувствую, – недовольно прошипел в рации Добб, – Ненавижу городские бои.
– Тихо, – оборвал его я, вскинув лапу, сжатую в кулак. Указав на Месс пальцем, я парой жестов приказал ей разведать близлежащий путь.
Лисица вернулась довольно быстро, и сразу показала большим пальцем за плечо. Я кивнул ей, и весь наш отряд последовал за ней. Месс нашла идеальное место – в одном из полуразвалившихся зданий у наполовину засыпанного песком окна, она показала нам нужное направление. Бойцы растянулись вдоль стены и аккуратно выглянули в окна.
– Ох, нихрена себе! – выдавил из себя Молотов.
Удивиться было чему – наёмники президента привезли с собой не один десяток машин, и сейчас самая тяжёлая техника как раз съезжала с грузовых платформ, занимая места на специально подготовленных для них площадках.
– Думал, такого больше не увижу, – прошептал Добб.
– Не очень-то они торопятся, я посмотрю. Привыкли побеждать, наверное, – заметил Динозаврик.
– Кронос, на связь? – вызвал я, – Миномёт на этой площадке?
– Подтверждаю, генерал.
– И сколько всего таких площадок?
– Шесть.
– Понятно. Кто вынесет остальные?
– Боюсь, это невозможно, Генерал. Вы и ваш отряд, который собрался вокруг вас – единственные.
– Спасибо, конечно, но если у них самоходки – они превратят стадион мародёров в дуршлаг быстрее, чем мы успеем палец о палец ударить! – напомнил Молотов.
– Дело табак, – подытожил Добб, бряцнув гранатомётом, – Давайте хотя бы вынесем миномёт.
– Предложения? – спросил я.
– В лоб, – пожал плечами Добб, – Отсюда достану гранатомётом, а там сколько положу, столько и положу.