Революционер
Шрифт:
И все мы отлично понимали, что если у нашего врага есть ещё такие танки, то нам очень не поздоровится. Возможно не поздоровиться настолько, что до встречи с ПШРК мало кто доживёт.
Но в конце концов – мы были в центре, и теперь под нашим контролем был один из его входов. Вскинув рукав, я снова настроил рацию на общую передачу.
– Мы прорвались в Центр, бойцы. Всем, кто остался – вход через Ярославское шоссе, мы удерживаем его. Штурмовикам – пробираться в центр как можно скорее, уничтожать любые зенитные агрегаты и две оставшиеся
– А, товарищ маршал теперь, да? – удивился кто-то в эфире. Я по началу не узнал голос, но потом додумал, что это нашему бывшему генералу выдали наконец-то рацию.
– Пушка включена? – запросил я.
– Включена, заряжена, наведена. Стреляю по первой вашей команде!
– Я надеюсь, вы проявите мужество это сделать, – серьёзно сказал я.
– Я не подведу, – ответил змей.
Я осмотрел остатки своих бойцов. Раны и потери ещё не успели сломить нас, а мы уже были в центре Москвы. Практически успех.
Оставалось только встретиться с президентом.
Я вскинул лапу, показывая на центр Москвы. Танки и подоспевшие к нам подкрепления зенитных установок зарычали движками, выражая полную боевую готовность. Вертолёты и истребители кружили над нашими головами, готовые по первому приказу уничтожить всё что угодно.
– Новая Армия России! – заорал я, так что было слышно даже без рации, – Последний бросок! Финальный марш до сердца столицы – Красной площади! Без жалости! Без пощады!
Я перехватил пулемёт в другую лапу, показывая им на Кремль.
– Не останавливаться. Не отвлекаться. Не проигрывать.
И сделав небольшую паузу, добавил:
– Пленных не брать.
Оглядев своих подчинённых, я понял что все понимали что верные президенту войска, зажатые в кольцо, будут сражаться с упорностью обречённых. Они и были обречены.
– ВПЕРЁД!!!
Моему крику на этот раз вторили сотни, а за ним и тысячи глоток. Мы все сорвались со своих мест, взмыли в воздух, рванули вперёд на всех парах по одной-единственной дороге. Всё слилось в единственном порыве: честь, свобода, техника, наука, мастерство. Мы были единым в тот момент, прорываясь через горящий город к его настоящему центру. Грохотали взрывы, ревели двигатели, свистели и падали на землю бомбы, взрывались мощнейшие артиллерийские снаряды, стрекотали пулемёты и автоматы. Свинец и огонь не знали пощады ни для кого, и мы несли потери – но когда один боец падал, за него приходили двое других. Каждый погибший – чей-то брат, чей-то друг, чей-то отец. Зная это, мы стояли друг за друга насмерть.
И если война – это искусство, то я грёбанный Микеланджело.
Мы неслись не зная преград и усталости, снося на своём пути любую засаду, любую баррикаду или заслон. Всё что казалось до этого трудным стало детской игрой. Бойцы президента были намного лучше вооружены, экипированы, информированы, это была игра на их поле, но мы всё равно выигрывали. Брали и смелостью, умением, выучкой – то, чего не было у рабовладельцев. Мы сражались за свою свободу – нам тоже было нечего терять, в то время как они трусливо убегали, или сдавались в плен. Почти всех расстреливали. Единицам повезло спастись.
Когда мы были в пределах малого транспортного кольца Москвы – наконец-то подошла главная новость. Мы ждали этого весь день, и сейчас, под вечер, Кронос наконец-то сказал нам то, чего мы все так ждали.
– Товарищ Маршал, – серьёзно начал он, дождавшись когда я наконец-то перестану палить во все стороны, – Я зафиксировал запуск реактора “Зверя”. Его ПО полностью обновлено – он мне неподвластен. Пока я не могу определить его местоположение, но Массив уже выдвинулся в вашем направлении.
– Спасибо, Кронос – мы его ждём! – ответил я, поднимая пулемёт, – ОН ИДЁТ К НАМ! – заорал я насколько можно громче, – ПОКАЖЕМ ВСЁ, НА ЧТО МЫ ВСЕ СПОСОБНЫ!!!
Мне вторила восторженная толпа моих воинов за моей спиной.
– На Красную площадь! Там мы его и встретим, парни!
Я лично повёл свою армию за собой. Выйдя на какое-то широкое шоссе, с которого мы могли напрямую видеть собор Василия Блаженного, я показал на него.
– Шепард! Разнеси там всё! Нам понадобится много места!
– Будет сделано! – ответил мне предводитель Забытых.
Но земля под нашими ногами содрогнулась. Секунда показалась вечностью, а сердце как будто остановилось.
Но никого не было видно.
– Кронос, ты всё ещё не знаешь где он? – спросил я на всякий случай.
– Никак нет. Я могу понимать его присутствие, но конкретного положения не фиксируют ни спутники, ни его собственная система навигации. Как будто он под землёй.
– Под землёй? – переспросил я, – Какие же нужны туннели чтобы спрятать такую махину?
Я усмехнулся, а сам повернулся и мой взгляд упёрся в вестибюль станции метро.
– Кронос, он сможет поместится в метро? – быстро спросил я.
Встроенный в мой костюм сейсмограф зафиксировал ещё один подземный толчок – не такой сильный, но уже куда ближе.
– Робот занимает стандартную железнодорожную платформу, – ответил Бот, – В режиме передвижения на четырёх конечностях спокойно может пролезть через станцию, подняться на поверхность через эскалаторный наклон.
– Твою же мать, – ответил я, – Он уже здесь.
Земля дрогнула снова – на этот раз ощутимо и куда ближе, чем первые два раза.
– Он осваивается, – сказал я, – Быстро, на красную площадь, все! Быстро! Шепард!
– Мы выходим на позицию, маршал! На подходе!
– Нам понадобится максимальная площадь, которую вы сможете нам дать! Выжгите там всё к чертям, мне нужна площадь!
– Мы сделаем это! – ответил пёс, явно сбивающимся голосом.
И никаких упоминаний о том, что на красной площади находились бесценные памятники архитектуры – ничего. Даже Кронос молчал, понимая насколько важный момент сейчас предстоит.