Революционная сага
Шрифт:
Особо не грешил, жену свою — покойницу колотил не то чтоб сильно, а так, для порядка. С иной стороны и гробовщику тоже доставалось — частенько его били и односельчане, и клиенты и просто случайные люди. Он не подставлял левую щеку, потому как здесь никогда не били в правую, а сразу лупили под дых. И уже лежа на земле, гробовщик сносил удары почти молчаливо. Если появлялась лишняя копейка, то, бывало, бросал ее нищим. Когда у кого-то не было денег на гроб, то гробовщик легко уступал продукт своей работы в долг. И никогда своим должникам не напоминал о долге. Да что там — иные семьи задолжали ему за три-четыре гроба…
И вот сейчас его душа стояла там же, куда попадали его клиенты. Он заглядывал поверх голов, прикидывал: ведь там впереди, наверняка имеется кто-то из его знакомых? Может, они заняли место и для него? Глядишь, не так скучно будет стоять в этой очереди… По случаю гражданской и мировой войны очереди скопились длинной в несколько лет: буквально совсем недавно закончили разбор дел погибших еще под Эрзурумом.
Или, может, обзавестись друзьями поближе?
Но нет…
Вокруг него стояли солдаты, кои еще не отошли от боя, в котором убили друг друга. Все в серых шинелях, но одни с трехцветным деникинским «углом». Другие — с похожим «углом», одноцветным, красным, острием вверх…
То и дело вспыхивали споры, драки. Но солдат примиряло то, что они не могут причинить друг другу вреда, да и стоят в одной очереди…
Но затем, внезапно в очереди образовалось пустое место. Пропала одна душа.
Такое случалось и раньше: иным просто надоедало стоять, они выдумывали способы, чтоб исчезнуть. И действительно исчезали: переставали верить в очевидное, возвращались в мир, где умерли, становились призраками.
Эти души списывали в разряд потерянных, и последнее время демоны регистраторы делали это с несказанным удовольствием: все-таки меньше работы.
…Затем покойник открыл глаза, сел на топчане.
— Ты пить будешь? — спросил его Арво.
Старик кивнул, скорей рефлекторно. Кто же в здравом уме да на нашей земле откажется от выпивки?
Смущал чужак в его мастерской, но это уравновешивала поставленная на стол бутылка не самогона, настоящей водки. Впрочем, и с грядущим возлиянием не совсем все было ясно: часто после попоек гробовщику мерещились черти. Но в этот день они ему показались перед пьянкой.
Гробовщик попробовал свой лоб — жара будто бы не было, рана не саднила…
— Да садись же. — указал пришелец на место напротив себя.
Тут же принялся разливать водку по мельхиоровым чаркам.
Выпили. Долгожданный стакан не принес гробовщику облегчения. Напротив озадачил еще более: вроде бы и не ел давно, должен бы захмелеть быстро. Но нет… В голове стоял все тот же туман. Не становилось ни веселей, ни печальней.
— Я живу как в царствии слепо-немо-глухих… Или словно в пустыне… — жаловался Лехто, разливая по второй. — Мне надо кричать изо всех сил, чтоб услышали хотя бы ближайшие. Надо три дня делать что-то, что не забудут на следующий день. И если я зажгу костер, то они почувствуют огонь, только когда он прижжет их задницы… Они не заметят знамения, чуда, пока оно не подымится и не клюнет их ниже пояса… Давай выпьем…
…И вторая чарка не принесла облегчения.
— Ты лекарь? — прошептал недавний покойник и удивился своему голосу. Звучал он глухо, губы шевелились с трудом, словно на жутком морозе.
Лехто покачал головой и скривился так, будто его оскорбили.
Старик кивнул — в докторов он не верил. И на то была весомая причина.
С года два назад он подхватил какую-то быстротечную заразу. Еще утром вроде был здоров, но к полудню бился в горячке, терял сознание. Температура была такой высокой, что от простыней шел не пар, а дым.
Послали в соседнюю деревню за врачом. Тот вздохнул, собрал инструменты, сел в двуколку и покатил на вызов. Ехал неспешно, думал: пока доеду, авось и помрет…
Но случилось иначе.
Доктора на полпути перехватили иные посланцы: на охоте ранили местного предводителя дворянства. Врач, недолго думая, повернул. И рана казалась не шибко страшной, и пациент был поприбыльней.
Но получилось совсем наоборот. Предводитель умер в жутких мучениях, зато гробовщик пошел на поправку.
— …Вся беда в том, что растет поколение разбойников. — продолжал колдун. — Или как говорят большевики: перманентных революционеров. Они не умеют ничего кроме как грабить, убивать, махать шашками. Книгами растапливают печь. Картами Таро играют в подкидного дурака.
Своего гостя гробовщик слушал в пол-уха, но постоянно кивал. Лехто от старика большего и не требовал.
— …они думают, — кивнул Лехто куда-то за пределы дом, имея ввиду, очевидно, свое смутное войско. — что получили к своей колоде козырного если не туза, то короля. И я буду магией прикрывать их никчемные грабежи, способствовать восшествию на престол этого недоцаря Костылева. А ведь иной бой мне обходится дороже, чем они за неделю намародерствуют! И не я в их колоде — король, а они у меня проходят картами мелкого достоинства. Что поделать — других у меня пока нет. С иной стороны — совершенно не жалко пожертвовать эту мелочь… А знаешь все ради чего?
Гробовщик, конечно же не знал. Да и все равно ему то было. Старик пожал бы плечами, скажи ему, что все его односельчане по приказу вот этого собутыльника согнаны в сарай и ноне ждут не то приговора, не то пощады. А скорей всего не сделал бы и того. Ему было ленно.
Тем паче, на своих односельчан он держал обиду: никто к нему не зашел поведать, пока гробовщик лежал в горячке.
— Власть… Они ищут власть такую же мелкую, как их душонка. Над губернией — им в самый раз… Но я… Я знаю: есть средство, покорить весь мир. Всего-то и надо, что собрать части головоломок, сложить их воедино. Пройти через поле, длиннее, сложнее иной жизни. Найти дверь, открыть замок… Освободить сокрытую силу, обуздать ее, вылепить по своему образу и подобию. И владеть миром…