Революция Любви
Шрифт:
– Кому - доброе, а кому - не очень. Помнишь, что вчера было?
– не помню, но не признаюсь.
А чего одеяло колется? Я что голая?! Ё-мое! Я - голая! И этот гад по ходу тоже и мы в одной кровати и уже утро... Господи, что же я натворила?!
– Скажи, что я все еще сплю - жалостливо попросила я и даже осмелилась посмотреть в эти наглые глаза.
– Ну уж нет. Это реальность. В которой ты приперлась ко мне вчера ночью или точнее сегодня ранним утром и повела себя хуже самой чокнутой поклонницы. Мало того, что целоваться полезла, но и...
–
– Не молчи! Говори, что я успела устроить?
– в нетерпение даже подпрыгнула на пружинах.
– С чего бы мне тебе рассказывать. Мучайся, в попытках отгадать - и этот изувер повиливая голой задницей ушел в ванную. Ну гад! Ну я ему устрою! Только сначала посмотрю, что там с зубом...
Оказалось даже хуже, чем я думала. Все ломается! Отношения с Машкой, мои попытки забыть прошлое и зуб! Но, зуб особенно расстроил. Как же так?! Отец точно денег не даст на дантиста. А ходить с щербатым ртом я просто не выдержу. Что я дворовая гопотня, что ли?! Ох, горюшко, мое горькое!
От несправедливости этого жестокого мира у меня губы задрожали и слезы на глазах выступили... Ладно, не только от этого. Башка болит нещадно, стыдно перед друзьями за вчерашнее, а еще очень обидно, что из-за давно погребенных воспоминаний я все равно продолжаю напиваться и устраивать спектакли. Так нельзя! Уаааа! Все! Я - рыдаю.
Охотников, притащился на самом интересном. Когда я завернутая в одеяло ревела над жестокой судьбой и сломанным зубом, сидя на полу посреди комнаты. Кажется, это козлик, не врубился с чего мне так паршиво и застыв столбом, в одном полотенце на бедрах, состроил глупую и беспомощную рожицу:
– Эй, Шурик... Ну, ты чего? Я просто пошутить хотел. Я даже не трогал тебя, ты сама под утро стащила с себя одежду и с дивана приперлась сюда спать. Я же не такой! Ничего у нас не было! Саш, ну правда!
– осторожно, словно я - мина и в любую минуту могу взорваться, подкрадывался ко мне.
– Ты меня побил!
– еще горше разрыдалась я.
– Не бил я тебя!
– Бил!
– Нет!
– Да!
– Дурная, не бил я тебя!
– А почему у меня зуб сломан?!
– А... Это. Ты вчера полезла целоваться...
– И ты меня из-за этого побил?! Гад!
– Да дослушай сначала! Ты полезла целоваться и упала на меня, точнее твой открытый рот встретился с моим, итог - на мой зуб глянь и извинись для начала - упс! У Охотникова улыбка тоже пострадала не меньше моего.
– И ты меня не прибил?
– плакать как-то резко расхотелось. Проснулся, с рождения впавший в спячку инстинкт самосохранения, отчаянно вопящий, что пора искать пути отступления.
– Не смог - с долей сожаления признался Охотников, усаживаясь рядом - рука не только дрогнула, но и не поднялась. Ты ведь совершенно невменяемая была. Да и к тому же, как бы я тебе мстил убив?
– так и знала, что в мире не осталось бескорыстной доброты.
– Охотников, скажи правду, на кой черт я тебе сдалась?
– Ты же сама пришла. Так
– Нет... Да... Отчасти. Понимаешь, я люблю. По-настоящему, но...
– Но, она не поймет. А ты пробовала ей рассказать об этом?
– Ты лучше остальных знаешь, что она пошлет меня куда подальше!
– Даже если и так, зато ты признаешься и тебе станет легче. У нее ведь серьезно с Руставелли - заявил парень.
– Откуда знаешь?
– Вчера... После того, как мы с Крыло гонялись по огороду за тобой голышом, Руставелли нас все-таки засек. Долго ржал, убил бы тебя!
– Не отвлекайся!
– Короче, мы сели и поговорили. По сути, у нас с Машкой твоей, ничего не было, ну кроме поцелуев. Она давно сохла по Руставелли, а тот, дурак, все обещание тебе держал. Не хотел связываться с чужой девчонкой. Машка по-глупому пыталась через меня сблизиться с ним. Руст, когда узнал, Растовцевой мозги вправил, зато сам с ума сходить стал. Короче, они - вместе. Светиться обоим не с руки было. В общем, проиграли мы, и ты, и я. Ты за Машку бороться с ней же, не станешь. А я с другом воевать из-за Машки тоже не собираюсь - поднимаясь и подходя к шкафу, повернулся ко мне спиной Охотников.
– А из-за другой стал бы?
– вырвалось у меня.
– Не знаю, наверное.
– пожал плечами Охотников, не оборачиваясь.
– Чем тебе Машка не угодила? Она же красавица!
– встала я за свою безответную любовь горой.
– На вкус и цвет... фломастеры разные. И с чего это тебя заинтересовало?
– натягивая футболку, поинтересовался он.
– Да, так... Никак понять не могу, на кой черт ты мне врал, что не знал, кто ее парень?
– Я не врал. Не знал. Но, подозревал. И вообще, с чего бы мне тебе рассказывать что-то. Ты ведь про себя молчишь! Скрываешь что-то.
– Не правда! Ничего я не скрываю!
– Ну-ну.
– Черт с тобой! Все равно это уже не имеет значения!
– последовав примеру Охотникова, я тоже стала одеваться, так-с сначала трусы, а где трусы? Лифчик вижу, а трусов нет!
– Это еще почему?
– Но, ведь на этом наш договор о товариществе заканчивается - ответила я и встав принялась искать трусы, да и вообще собирать свои монатки, обнаруживая их чуть ли не на каждом углу. Это как же я вчера стремилась раздеться!
– У меня еще два желания - вспомнил этот гад натягивая штаны.
– И? Что ты хочешь?
– Дружить дальше будем?
– я так и застыла с майкой в руках.
– Это желание?
– Ага - повернулся ко мне, наконец, Охотников и стал медленно заливаться румянцем. Черт! Одеяло-то я скинула.
– Ну чего ты краснеешь?! Нормальная у меня грудь! Не волосатая! И в других местах я тоже не волосатая, вот!
– для достоверности опустила руки и показала себя во всей красе.
– Дура!
– рявкнул Охотников и выскочил из комнаты. Тьфу на него!