Революция муравьев

Вербер Бернард

– Информатику нельзя улучшить, – возразил Давид. – Чипы во всем мире действуют одинаково, и более скоростные сделать невозможно.

Франсина встала.

– Да зачем более скоростные? Понятно, что мы сами не можем изготовить микросхему. Но мы можем иначе организовать их работу.

Она попросила у Жюли «Энциклопедию» и стала искать страницу с описанием.

– Посмотрите. Здесь вместо иерархии у микросхем предлагается их демократия. Не будет главного микропроцессора и подчиненных ему микросхем, все будут главными и равными. Пятьсот чипов микропроцессоров,

пятьсот равных интеллектуальных центров, одинаково эффективных, постоянно поддерживающих связь между собой.

Франсина показала на чертеж в углу страницы.

– Трудность в том, как их расположить. Хозяйка дома во время званого ужина обдумывает, как ей рассадить гостей. Если приглашенные разместятся за обычным прямоугольным столом, люди на противоположных его концах не смогут разговаривать, сидящие в центре захватят аудиторию. А автор «Энциклопедии относительного и абсолютного знания» предлагает поставить все микросхемы кругом, так, чтобы все были лицом к лицу. Решение – это окружность.

Она показала и другие схемы.

– Технологии – не все на свете, – ответила Зое. – Твой компьютер не специалист в искусстве музыкальной композиции.

– А я понимаю, что она хочет сказать. Если у этого парня есть идеи по обновлению самого сложного современного орудия, компьютера, он в силах нам помочь и с новой музыкой, – заметил Поль.

– Жюли права. Надо подобрать стихотворение, которое нам подходит, – поддержал Нарцисс. – Может быть, в книге есть и это.

Франсина, продолжавшая держать «Энциклопедию» в руках, раскрыла ее наугад и прочла вслух:

– Конец, это конец.

Откроем все наши чувства.

Этим утром дует новый ветер,

Ничто не замедлит его безумного танца.

Тысячи изменений произойдут в заснувшем мире.

Чтобы расколоть закосневший порядок, не нужно насилия.

Удивляйтесь: мы просто совершаем «Революцию муравьев».

Все задумались.

– «Революция муравьев»? – удивилась Зое. – Что это значит?

Никто не отозвался.

– Для песни тут не хватает припева, – сказал Нарцисс.

Жюли мгновение помолчала, потом предложила:

Нет больше пророков,Нет больше творцов.

Понемногу, куплет за куплетом, они придумали слова первой песни, главы из «Энциклопедии» не скупясь, помогали им.

Жи-вунг нашел отрывок, объяснявший, как строить мелодию, словно архитектурное сооружение, и это дало идею к написанию музыки. Эдмонд Уэллс разбирал построение вещей Баха. Жи-вунг нарисовал на доске что-то вроде шоссе, на котором отметил движение музыкальной линии. Каждый дополнил эту простую линию изображением пути своего инструмента. Мелодия в конце концов стала напоминать большую лозанью.

Они настроили инструменты и воплотили в звуке пересекавшиеся музыкальные темы, намеченные рисунком.

Каждый раз, когда кто-то чувствовал, что нужно исправление, он стирал тряпкой часть линий и пририсовывал изменение.

Жюли замурлыкала мелодию, как будто живой ветер поднимался из ее живота и достигал трахеи. Сначала песня лилась без слов, потом девушка со светло-серыми глазами запела первый куплет: «Конец, это конец», припев: «Нет больше пророков, нет больше творцов», затем следующий куплет, цитата другого отрывка:

Ты никогда не мечтал о другом мире?

Никогда не мечтал о другой жизни?

Не мечтал о дне, когда человек найдет свое место во Вселенной?

Ты никогда не мечтал о том дне, когда человек заговорит с природой, со всей природой, а она ответит, как друг, а не как поверженный враг?

Ты никогда не мечтал поговорить со зверьем, облаками и горами, чтобы вместе творить, а не бороться друг с другом?

Ты никогда не мечтал, чтобы люди объединились и попытались построить город, где человеческие отношения будут иными?

Победа или поражение – это бы стало уже неважным. Никто не позволял бы себе никого судить. Каждый был бы свободен в поступках, но думал бы о счастье всех.

Тесситура Жюли Пинсон была изменчивой. Ее голос от высоких нот маленькой девочки переходил к низкому хрипу.

У каждого из Семи Гномов она вызывала разные ассоциации. Полю напомнила Кэт Буш, Жи-вунгу – Дженис Джоплин, Леопольду – Пэт Бенатар, с ее хард-рок-чувственностью, Зое почудилась сила певицы Ноа.

В действительности каждый узнавал у Жюли то, что больше всего трогало его в женском голосе. Жюли умолкла, и Давид бросился в неистовое соло на электрической арфе. Леопольд ответил ему флейтой. Жюли улыбнулась и начала третий куплет:

Не мечтал ли ты о мире, где не боятся быть непохожими?

Не мечтал ли ты о мире, где каждый найдет в себе совершенство?

Я мечтал, отказавшись от наших старых привычек, о революции.

О революции маленьких, о революции муравьев.

Даже не о революции – об эволюции.

Я мечтал, но это лишь мечты.

Я мечтал рассказать о ней в книге, и чтобы книга эта жила во времени и пространстве независимо от моей собственной жизни.

Я пишу эту книгу, но она будет лишь сказкой. Волшебной сказкой, которая никогда не сбудется.

Они собрались в кружок, этот магический круг, должно быть, существовал от века и наконец возродился вновь.