Революция надежды. Избавление от иллюзий
Шрифт:
Идея обретает мощь, только когда она свежая. Идея, которой не руководствуются ни индивиды, ни группы, в лучшем случае остается параграфом или отпечатком в книге — даже если она оригинальна и уместна. Она подобна семени, упавшему на сухую почву. Если идея оказывает влияние, ей нужна почва, и эта почва — люди и группы людей.
По идее государство и церковь предназначены быть воплощением социальных и религиозных идей. Но это истинно только в самом узком смысле. В лучшем случае эти организации воплощают минимум провозглашаемых ими идей. Именно по этой причине они не выполняют функцию, состоящую в помощи индивиду развивать и реализовывать провозглашаемые ими ценности. Сегодня политические партии заявляют, что они выражают ценности и идеи более определенно, чем государство, но по своей бюрократической структуре и необходимости идти на компромиссы они не в состоянии предложить гражданину место, где бы он чувствовал себя как дома в интеллектуальном и духовном смысле, где бы он смог проявить свою активность сверх просто организационно — бюрократических функций. Это мнение не отрицает важности активности внутри политических партий. Оно
Далее, я не верю, что формы действенной демократии, уже описанные в предыдущей главе, сами по себе достаточны для того, чтобы произвести необходимые изменения. Встречаясь лицом к лицу, малые группы, описанные мною выше, должны подходить к решению проблем в новом духе и с новыми идеями, но эти идеи нужно культивировать и распространять так, чтобы они влияли на эти группы.
Движение
Неизбежным кажется вывод, что идеи активности, ответственности, участия, т. е. гуманизации технологического общества, могут получить полное выражение только в движении, не бюрократическом, не связанном с политическими партиями, возникшем в результате активных и впечатляющих усилий тех, кто разделяет одни и те же цели. Само также движение по своей организации и методам должно стать выражением цели, которой оно предано: научить своих членов жизни в новом типе общества, в процессе стремления к нему.
Далее я попытаюсь описать три различные формы этого движения.
Первым шагом должно стать формирование национального совета, который носил бы название «Голос американского сознания». Я полагаю, что это будет группа, скажем, из пятидесяти американцев, чьи способности и честность не подвержены сомнению. У них могут быть разные религиозные и политические убеждения, но все они должны разделять одни гуманистические цели, которые будут служить основой для гуманизации технологического общества. Они будут обсуждать и выпускать заявления, которые благодаря авторитету тех, кто их издает, будут новым словом, для большей части американского народа из-за истинности и разумности их содержания. Такой совет можно также создать на местном уровне. Он будет заниматься общими вопросами, но особенно практическими вопросами соответствующего города или штат. Вообразите, какова может быть целая организация советов «Голоса американского сознания» с представительными национальными группами и множеством локальных групп, в основном преследующих одни и те же цели.
Национальный совет будет иметь дело с широкими аспектами национальной политики, т. е. с внешней и внутренней политикой, а местные советы возьмут на себя решение вопросов, связанных с государством и сообществами, опять-таки с учетом широких аспектов, а не с подробностями исполнения. Например, национальный совет обсуждает проблемы вьетнамской войны, внешней политики в Азии, помощи бедным нациям в их развитии, реконструкции наших городов, проблемы ценностей, образования и культуры. Местные советы должны будут обсуждать проблемы охраны природы, планирования города, уборки мусора, перемещения промышленных производств и т. д. Эти дебаты не должны проходить на общем и абстрактном уровне. Напротив, они должны продемонстрировать лучшие замыслы лучших умов Америки. Совет будет создавать подкомитеты по изучению специальных проблем и обращаться за советами к специалистам. Это нужно «Голосу американского сознания» 1) для прояснения проблем; 2) для показа реальных возможностей и альтернатив; 3) для поручения исполнения решений; 4) для ответов на заявления и действия других важных социальных организаций и на любую критику их собственных рекомендаций. Исследование проблем и рекомендованных решений будет исходить из учета разумности и гуманистических ценностей, за которые выступает лучшая часть Америки. Эти советы должны стать балансом структуры, основанной на политической власти, представленной правительством, судебно — правовыми органами, политическими партиями. Они станут голосом разума и сознания, обращенного к органам власти и в целом к населению. Пока советы не придут к единодушному решению, обсуждаться будут все отчеты или сообщения.
Легко понять, что таким советам предстоит делать, если по определению у них не будет власти. Это вполне ясно в общем смысле, не совсем так в более тонком смысле. Технологическое общество более, чем какое-либо общество прежде, опирается на знание, на образование и науку, рациональную мысль. Так как средний профессионал не настоящий ученый, а просто техник, то развитие научных идей зависит от развития всей системы рациональной мысли и разума. Развитие техники базируется на развитии научной теории, это означает, что экономический и политический прогресс обусловлен длительным периодом прогресса культуры. Те, кто представляет культуру, не обладают прямой властью. Но поскольку прогресс общества зависит от их вклада, то их голоса будут серьезно восприняты новым классом людей с высшим образованием (учителями, технологами, программистами, лаборантами, научными работниками, профессионалами и т. д.), чье сотрудничество — жизненная необходимость для функционирования социальной системы.
Что касается состава советов, то он не должен представлять только разные оттенки политических, религиозных и философских убеждений, но отражать и разные сферы деятельности. Среди их членов должны быть ученые естественники и обществоведы, представители правительства, бизнеса, менеджмента, философы, теологи и деятели искусства. Но самый важный принцип — цельность и благородство членов, что выше принципа правильного составления совета. Вряд ли следует добавлять, что члены этих советов должны быть личностями, глубоко заботящимися об общественных
Не очень сложно понять, что моральный и интеллектуальный вес таких групп смог бы оказать значительное влияние на мышление американцев и привлечь к себе большое внимание свежестью подхода к делу.
Как будут избираться члены совета? Совершенно ясно, что их не будут выбирать как выбирают кандидатов в политической партии. Их также не может назначать самая выдающаяся личность, т. к. это давало бы ей несправедливую власть. Однако формирование национального совета и местных советов кажется столь сложным делом только для того, кто пойман в сети выбора старой альтернативы между свободным выбором и авторитарным назначением. Если человек освободился от этой альтернативы и думает самостоятельно, то он увидит, что существуют методы, вполне выполнимые, может быть не столь ясные, как традиционные. Существует целая категория людей, известных своей честностью и своими достижениями, и совершенно не составит труда группе, скажем, из десяти человек, согласовать имена сорока или пятидесяти человек, которых следует привлечь с просьбой назвать и других, сочетающих в себе мудрость и интеллигентность, кому бы они отдали предпочтение. Естественно, сорок или пятьдесят человек, к которым обратились, сами назвали бы, кто из предложенных ими кандидатур неприемлем и кого другого они могли бы предложить. В результате такой процедуры можно бы было составить национальный совет, который не удовлетворял бы каждого, но все же в основном представлял бы сознание Америки. Такой метод формирования совета оказался бы небюрократическим, персонал истическим, конкретным и именно по этой причине более эффективным, чем традиционные методы. Региональные и местные советы можно формировать таким же путем, возможно пользуясь при этом предложениями от членов национального совета.
Конечно, советы не удовлетворяют потребностей, упоминаемых ранее: не отменяет активную работу вместе с другими, беседы, планирование, совместные действия в повседневной жизни помимо делания денег. Формирование социальной группы нового типа необходимо для того, чтобы общаться в менее отчужденной манере, чем это обычно бывает в отношениях с посторонними, совершать жертвенные поступки, воплощать на практике нормы и ценности в повседневной жизни, быть открытыми, «ранимыми», с богатым воображением, доверять суждениям и решениям экспертов.
Я предлагаю осуществлять этот род совместной деятельности и интереса на двух уровнях: в более крупных группах, состоящих из членов в количестве от 100 до 300 человек [80] , объединенных в «клубы», и в менее крупных «группах» из 25 членов, которые будут следовать тем же принципам, но более интенсивно и заинтересованно.
Клубы, по возможности, должны иметь членов разных возрастов и социальных слоев, но только практика покажет, в какой степени будут затруднения при таком смешении. Необходимо, чтобы клубы были относительно однородными, но этот дефект можно исправить путем их организации, поскольку клубы с разными видами членства могут регулярно организовывать встречи друг с другом, обмениваясь взглядами и вступая в личные контакты. У клубов должны быть постоянные помещения для встреч. Таковыми могут стать вестибюль магазина или пустое помещение на первом этаже (что возможно даже для беднейших секций) или же школа, церковь и другие здания, которые можно снимать за плату, собранную за счет взносов членов клуба. Собрания могут устраиваться раз в неделю, на них должны происходить обмен информацией, дискуссии, планирование способов распространения идей движения. Соответствующая практическая работа должна найтись всем членам, например участие в политических кампаниях, организация дискуссионных групп среди соседей и друзей, вовлечение политических лидеров в общественные дебаты, помощь в ориентировании в общественных функциях и имуществе сообщества, забота о людях — стариках, детях, людях, попавших в трудное положение — в духе поддержки и стимуляции помощи, а не бюрократическими методами. (Широко известно, что существует множество людей без степеней, но талантливых и квалифицированных, которые хорошо и умело работают с людьми и для них, чем это делают специалисты. В качестве всего одного примера я упомяну программу майора Джона Линдсея по реабилитации наркоманов в Нью — Йорк Сити. В этой программе особенно одаренные люди — а не профессиональный персонал — и бывшие наркоманы получили очень удачные результаты в осуществлении самой важной образовательно — терапевтической функции.) У групп должна быть собственная культурная жизнь: демонстрации кинофильмов, обсуждение книг и идей, танцы, музыкальные вечера, искусство — все это активного и непотребительского типа.
80
Это число не определено, а величина клуба очерчивает круг его функций. Можно представить и такую возможность, как объединение клубом нескольких секций.
Очень важно, чтобы эти клубы пытались найти свой собственный стиль, отличный от стиля традиционных политических или культурных клубов. Дискуссии нужно проводить таким образом, чтобы фразеология и идеология служили прояснению задаваемых вопросов, а не их затуманиванию. В каждом клубе должно быть достаточное число людей, хорошо знающих ловушки языка и стоящих на страже, не пропуская двусмысленные или идеологические выражения и обучая языку, соответствующему действительности. Пользуясь этим стилем самовыражения, члены клуба значительно сгладят недопонимание и сопровождающее его агрессивные отношения; люди научатся сосредоточивать внимание в разговоре на своих интересах, а не на своих эго, отстаивая свое мнение как флаг, требующий защиты. Можно предположить, что из всего этого разовьется личное общение, более серьезное, чем то, что обычно бывает среди условных групп, или даже образуется то, что часто называют персональной дружбой.