Революция в воздухе. Лавуазье. Современная химия
Шрифт:
На посту руководителя Управления порохов и селитр Лавуазье проявил не только управленческие и экономические способности, но также и свой гений в области химии. Полученные им результаты были исключительными: снижение себестоимости пороха, невероятный рост его производства и в итоге экономия в 5 млн ливров в 1788 году, вместо покупки этого вещества по баснословным ценам у иностранных поставщиков. Порох был продан американским колониям во время Войны за независимость, что принесло выгоду не только экономическую, но и стратегическую в области французской внешней политики (в то время Франция являлась непримиримым врагом Англии и, соответственно, союзником ее врагов, восставших колоний). Кроме того, улучшение качества пороха привело
Однажды ученый чуть не погиб на работе. В 1788 году он вместе с женой осматривал завод в Эсоне, где лично инспектировал производство пороха. Во время опыта с целью проверки эффективности хлората калия — нового соединения, открытого Бертолле, — для замены селитры произошел несчастный случай. Управляющий заводом и сестра одного из уполномоченных погибли. Лавуазье едва не постигла та же участь, он задержался на завтраке. Тем не менее это происшествие не обескуражило ученого: напротив, оно подтолкнуло его к принятию исключительных мер безопасности для предупреждения подобных инцидентов. Использование хлората калия в итоге было признано невыгодным.
Экономист, поэт и начинающий ученый Пьер Самюэль Дюпон де Немур (1739-1817) был горячим почитателем Лавуазье, страстным приверженцем его теорий и человеком, который самым впечатляющим образом описал его работу: «Современная химия, изобретенная Лавуазье, сняла покров, которым природа укрывала элементы и соединения тел». С семьей Лавуазье его связывала тесная дружба, Антуан стал крестным отцом его сына Элетера Ирене. Когда повзрослевший молодой человек искал способ заработать деньги, необходимые для свадьбы,
Лавуазье, считавший его собственным сыном, нанял его в качестве ученика на пороховой завод в Эсоне. Дюпон де Немур вначале был рьяным поклонником Революции, однако перестал поддерживать ее, когда она обернулась реками крови во время Террора. Вместе со своим сыном Элетером Ирене он защищал короля Людовика XVI и королеву Марию-Антуанетту во время штурма дворца Тюильри в августе 1792 года. Дюпон де Немур был арестован вскоре после Лавуазье и избежал той же трагической участи только благодаря окончанию Террора.
Дюпон де Немур.
Отношения Дюпона де Немура и семьи Лавуазье скрывают тайну, о которой умалчивалось долгие годы. Из переписки Дюпона де Немура ясно, что с 1781 года он являлся возлюбленным Марии Лавуазье. Похоже, Антуан знал об этом, что не помешало его дружбе с Пьером Самюэлем, а Мария продолжала быть самым полезным помощником своего мужа. К тому времени, когда Мария и Пьер Самюэль были освобождены из-под ареста, мадам Дюпон де Немур тоже умерла, и экономист попытался убедить вдову Антуана выйти за него замуж. Однако по неизвестным причинам она ему отказала. Дюпон де Немур был до такой степени задет этим отказом, что попросил своего сына, который на тот момент уже жил в недавно обретших независимость американских колониях, изменить название принадлежавшего ему порохового завода. Сам молодой человек хотел назвать предприятие «Лавуазье» — в честь своего учителя и крестного отца. С этого завода и началась история
В 1780 году недавно назначенный министр Жак Неккер по просьбе своей супруги заказал Академии наук отчет о тюрьмах в Париже, так как их состояние вызывало недовольство граждан. Поскольку в качестве откупщика Лавуазье объездил всю Францию, у него уже была возможность наблюдать плачевное состояние тюремной системы страны. Впрочем, оно мало отличалось от положения дел в других странах, за исключением Германии и Голландии, где арестованные содержались в приличных условиях, неплохо питались и, кроме того, даже занимались полезными работами.
В ответ на запрос Неккера была сформирована комиссия, а координация ее работы была поручена Лавуазье, который, кроме того, должен был составить отчет. Первая трудность, с которой столкнулись члены комиссии и их помощники, состояла в том, чтобы попасть на территорию тюрем, в чем им чинили препятствия. По всей видимости, ответственные за тюрьмы отдавали себе отчет в плачевном состоянии помещений и не хотели огласки. Но это не обескуражило Лавуазье, который решил проблему со свойственными ему учтивостью и решительностью, подкрепленными к тому же королевским указом.
Как и следовало ожидать, в отчете содержалось подробное и неопровержимое описание условий содержания заключенных. Они вынуждены были стоять или сидеть, даже во время сна; жили среди грязи и помоев и, разумеется, страдали от чесотки и педикулеза. Камеры никогда не убирались, отхожих мест не существовало, заключенные с трудом могли помыться.
Кроме того, осужденные и подследственные, военные и гражданские, убийцы и воры содержались вместе.
Описав реальное положение дел, Лавуазье представил также полный план переоборудования тюрем, который предполагал обеспечение водой, подвод канализации и вентиляции, обустройство дворов для прогулок и спальных мест в камерах для заключенных. Он напомнил об очевидной истине: заключенные — не животные, а французские граждане, которые после отбытия наказания должны снова стать частью общества. Хотя отчет и план Лавуазье были приняты очень благосклонно, отставка Неккера в 1781 году помешала немедленному осуществлению проекта. Тем не менее полученные через десять лет средства позволили наконец реализовать предложения Лавуазье.
В 1787 году был также заказан подобный отчет о состоянии больниц Парижа, в частности больницы Отель-Дье — самой большой и при этом знаменитой своим плачевным положением дел. Как и в случае с тюрьмами, Лавуазье посвятил почти год изучению ситуации и выявлению самых серьезных недостатков: нехватка коек (некоторые больницы принимали в три раза больше пациентов, нежели имели кроватей), почти полное отсутствие гигиены, смешанное содержание больных: раненые, инфекционные, сумасшедшие, дети, старики — все располагались как придется. Такие условия превращали больницу скорее в место для смерти, а не для лечения.
Изучив ситуацию в других странах Европы и убедившись в превосходстве в данном вопросе некоторых из них, особенно Англии, Лавуазье разработал план по улучшению больниц, попытавшись удовлетворить самые насущные нужды с наименьшими затратами для государственной казны. С такой целью он предложил построить четыре больницы за пределами Парижа, в четырех оптимальных местах, предварительно разработав концепцию уборки и проветривания помещений. Лавуазье решил, что старая больница Отель-Дье не подлежит переделке, и предложил ее снести. Отчет снова был принят благосклонно, но казна еще больше опустела со времени отчета ученого о состоянии тюрем. Некоторое время спустя его план по улучшению больничных условий был осуществлен, но он уже не смог этого увидеть.