Революгеддон. Сказка для младших офисных сотрудников
Шрифт:
– Можем ли мы организовать рейсы для наших зарубежных гостей в Москву? Будет ли это для них безопасно?
– С этим не будет проблем. Мы организуем работу гражданских аэропортов.
Белые не будут сбивать пассажирские самолеты с делегатами-социалистами, так как это будет грозить им международным скандалом. Главное, чтобы они сами захотели сюда поехать.
– Вы возьмете на себя обеспечение их безопасности, товарищ Бобровский, - приказал Владимир Ильич.
– Есть!
– рявкнул военный и тут же полез под стол, потому что когда он поднял руку к фуражке, отвалилась другая его
– Будьте спокойны, Владимир Ильич! Мы не пустим орды капиталистов в Москву! Все делегаты будут под нашей защитой!
– Отлично!
– похвалил его Бэл в обличие вождя мирового пролетариата.
– Теперь заслушаем доклад нашего наркома иностранных дел. Что вы скажите, товарищ Бобровский, не испугаются ли к нам приехать иностранные делегаты?
Дипломат не стал вставать, вместо этого даже как-то вальяжно развалился на стуле. Он всё ещё придерживал свою голову одной рукой у подбородка, как будто у него болели зубы.
– Не думаю, что с этим будут проблемы. Наши товарищи в других странах тоже люди не робкого десятка. Конечно, кто-то из них откажется ехать в осажденную Москву из соображений безопасности, но большинство, уверен, согласится. Мы готовим списки для направления приглашений в более чем сорок стран. Можно ожидать, что точно прибудут делегации из таких преданных делу социализма стран, как Китай, Северная Корея, Куба, Вьетнам. Предвижу, что наши товарищи в Европе и США также не окажутся равнодушными к нашим призывам. Международный интернационал снова возродится! И человечество снова пойдёт в светлое коммунистическое будущее!
– с жаром заговорил нарком иностранных дел и даже стал помогать себе руками, жестикулируя. Он совсем забыл, что нужно держаться за голову. Та болталась на его шее, пока он говорил, как флюгер на ветру. Вдруг она оторвалась и скатилась прямо на колени Екатерины Александровны.
– О, господи! Что же это!
– совершенно не по-марксистски крикнула Екатерина Александровна и потеряла сознание.
Когда она снова очнулась, над ней склонился Новиков. Она лежала навзничь на полу. Он расстегнул ей верхнюю пуговицу кофточки и обмахивал бумажным листом, видимо черновиком совещательного протокола. Двух монстров - военного и гражданского - и след простыл. Екатерина Александровна подумала, что ей это всё приснилось. Однако за столом по-прежнему сидели Владимир Ильич и Свердлов.
– Как она?
– спросил вождь мирового пролетариата.
– Ничего. Приходит в себя, - сообщил Новиков и принялся снова заботливо её обмахивать. При этом погладил золотистые, растрепавшиеся волосы.
– Не трогайте меня!
– Екатерина Александровна резко выпрямилась.
На лице Новикова появилась смущенная и одновременно наглая улыбка.
– Знаете, товарищ Новиков, - сказал Бэл, - Отвезите товарища Морковенко домой! А мы с товарищем Свердловым ещё немножко посовещаемся.
– Будет сделано!
– гаркнул Новиков.
Через десять минут он уже сидел в черном партийном гелендвагине и вёз Екатерину Александровну, которая отдыхала на переднем сидении, домой.
По
Когда они подъехали к дому Екатерины Александровны, Новиков повернулся к ней и сказал:
– Когда будете у себя дома, заприте все окна и двери и никуда не выходите. Иначе на Вас могут напасть. Открывайте двери только Владимиру Ильичу, товарищу Свердлову и мне. Понятно?
– Понятно, - покорно сказала Екатерина Александровна и хотела выйти, но Новиков удержал её за талию.
– А поцелуйчик!
– Вы что, с ума сошли товарищ!
– взвизгнула Екатерина Александровна, вырываясь.
– Я бы на Вашем месте не упорствовал, - посоветовал Новиков, осклабившись, - В конце концов, мы возможно два оставшихся живых человека в этом мертвом городе.
Когда Бэл и Гамигин остались вдвоём, Гамигин зашептал озабоченно и торопливо своим естественным голосом:
– Повелитель, у меня плохие новости.
– Что случилось?
– Помните древний манускрипт, который хранили жрецы? Люди нашли его, один старик, учёный, почти его расшифровал.
– И что с того? Ты хотел мне сообщить всего лишь это, Гамигин? После завтра под видом съезда я соберу представителей сорока народов. Под предлогом клятвы мне, как вождю революционного пролетариата, мы возьмём кровь у каждого из представителей сорока племён. Мы смешаем эту кровь в рубиновой чаше, произнесём заклинания и тогда я стану Правителем мира! Кто может мне помешать? Ха-ха-ха!
– Бэл засмеялся адским смехом, так что стены комнаты задрожали от страха.
– Повелитель, - зашептал Гамигин, - Возможно нам помешают.
– Кто? Кто на это осмелится?
– Я же говорю, Повелитель, группа людей расшифровала манускрипт. Но это ещё не всё, среди них есть Избранный.
– Что?
– нахмурился Бэл, брови его сдвинулись, словно тектонические плиты, и образовали складку.
– Что же ты раньше мне не сказал?
– Вы были заняты, Повелитель, к тому же я не думал, что кто-то сможет прочитать древние письмена. Их понимали даже не все жрецы.
– И где? Где же эти твои людишки?
– бушевал Бэл.
– Они здесь, в городе, не могут выбраться. Они окапались в старой крепости на востоке города. У них где-то полсотни людей и много оружия.
– Так, - сказал Бэл и принялся ходить по комнате, заложив руки за спину, -Вызывай наркома обороны!
– Есть!
Дверь отворилась и на пороге появился тот самый мертвяк во френче и фуражке, который так напугал Екатерину Александровну.
– Товарищ Бобровский, вам поставлена боевая задача, - чеканил Бэл по-командирски каждый звук.
– Группа белогвардейцев и контрреволюционеров окапалась на востоке Москвы в старой крепости. Возьмите сотню бойцов Красной гвардии и немедленно отправляйтесь туда! Перебейте всех вооруженных белогвардейцев, но гражданских не трогайте. Они нужны мне живыми для допроса. Товарищ Свердлов отправится с вами, будет наблюдать за операцией и проводить допрос.