Рей и Рита
Шрифт:
"Что за детский сад, Рита?! Ты ведь взрослая, воспитанная девушка! Подойди и поздоровайся!" - наседает на меня мой внутренний голос, и я понимаю, что он прав.
На секунду прикрываю глаза, пытаясь выровнять дыхание, а затем вновь показываюсь из-за угла.
Денис не видит меня. Увлечен разговором с какой-то светловолосой девушкой в короткой джинсовой юбке. Они не отрывают друг от друга взглядов, и я чувствую дикую неловкость, но отступать уже поздно. Ноги сами несут меня к ним навстречу.
– Привет!
–
Но мой голос тонет в шуме университетского коридора, и на меня никто не обращает внимания. Я повторяю приветствие громче, и наконец несколько пар глаз обращаются ко мне.
Первым меня замечает Пеплов, смотрит прямо и недружелюбно. Следом за ним поворачивается Бобер и со смехом присвистывает:
– Ого! Смотрите, какие люди! Пятиклашка к нам пожаловала!
Я игнорирую его выпад, с волнением глядя на Дениса, который все-таки прерывает диалог с девушкой в юбке и медленно переводит на меня взгляд.
– Здравствуй, Денис!
– повторяю я тихо, потому что нас разделяет лишь пара метров.
С трепетом в сердце ожидаю, что он меня узнает, улыбнется, поздоровается в ответ... Но проходит секунда. Вторая. Третья. А в его голубых холодных глазах не отражается никаких чувств. Ни-че-го. Только мрачная и равнодушная пустота.
– "Здравствуй, Денис", - противным тонким голосом передразнивает меня Бобер, и компания заливается дружным хохотом. Смеются все, кроме Дениса и Пеплова.
– Рей, вы че знакомы? Когда это наша новенькая успела затесаться в ряды твоих поклонниц?
Я впадаю в какой-то странный ступор и продолжаю стоять на месте, сгорая от обиды и унижения. Почему он так со мной? Не хочет общаться? Или просто не узнал?
– Ой, а это не та чувырла, которая облила тебя супом в Красной?
– ржет блондинка, обращаясь к Пеплову.
– Рот закрой, Колесникова, - резко обрывает ее Антон, а затем переводит неприязненный взор на меня.
– Денис?
– я по-прежнему вопросительно гляжу на парня, который еще совсем недавно ласково называл меня Веснушкой. Стою и, как дура, надеюсь, что его лицо прояснится.
Но он отвечает мне лишь безразличным взглядом из-под полуприкрытых век, лениво гоняя во рту жвачку.
– Да че ты заладила? "Денис, Денис", - хохочет Бобер, явно потешаясь надо мной.
– Ну, хочешь, я ради тебя стану Денисом?
– он подступает ко мне, делая неприличные движения тазом, а затем через плечо бросает.
– Рей, че этой девчонке от тебя надо?
Я пячусь назад, но успеваю заметить, как губы Дениса изгибаются в презрительной усмешке, и он негромко, но вполне четко произносит:
– Без понятия.
Эти два слова, как резко вошедшие под кожу пули, выбивают из меня дух и заставляют внутренности вибрировать от скрутившей их боли. Ощущение, будто меня облили ведром помоев. Мерзко. Гадко. Противно.
Я разворачиваюсь на каблуках,
Но на этот раз что-то сзади сдерживает мои движения. Времени разбираться нет, потому я из последних сил делаю рывок, а спустя мгновенье понимаю, что зря...
Оказывается, это тонкая холщовая сумка, зацепившись за перила, тормозила меня, и мое резкое движение стало для нее фатальным.
Сумка рвется прямо по шву, и ее содержимое вываливается наружу. Конспекты, учебник по экономической теории, пенал, расческа, телефон, футляр для очков, питьевой йогурт и яблоко - все разбросано по полу.
Я сажусь на корточки, дрожащими руками пытаясь собрать свои пожитки. Лицо горит огнем от беспросветного стыда и унижения, а позади слышится смех проклятой компании Дениса, к которой я имела глупость подойти.
Сумка превратилась в бесформенную тряпку, и сложить в нее вещи не представляется возможным, поэтому я просто пытаюсь удержать все на руках, чувствуя, как горлу подступают предательские слезы.
Только бы не расплакаться прямо при них! Только бы не разреветься!
– Девушка, вам помочь?
– надо мной нависает тот самый парень, которого я только что чуть не сшибла. Невысокий брюнет приятной наружности с мягкими, слегка вьющимися волосами.
На голос у меня нет сил, поэтому я лишь несколько раз киваю, давая парню понять, что с удовольствием приму его помощь. Он наклоняется, и вдвоем мы быстро собираем мое имущество с пола.
– Где у тебя пара?
– спрашивает он, косясь на открытые двери ближайших аудиторий.
- Мне... Мне надо в туалет, - из последних сил перебарывая слезы, отвечаю я, и парень без лишних вопросов провожает меня в уборную.
– Вот, возьми, все лучше, чем на руках таскать, - он выуживает из рюкзака пакет и помогает сложить в него мои вещи.
– Спасибо, - выдыхаю я, поправляя то и дело сползающие очки.
– Да не за что, - улыбается парень.
– Я, кстати, Никита. Никита Сафронов. Обращайся, если что.
– Хорошо, конечно, - говорю я, толкая дверь туалета.
– А тебя как зовут?
– доносится мне вслед.
– Рита, - спохватившись, что веду себя невежливо, отзываюсь я.
– Рита Смирнова.
– До встречи, Рита Смирнова, - успеваю услышать я, прежде чем дверь за мной закрывается.
Пулей залетаю в кабинку, опускаю сиденье унитаза, сажусь сверху и наконец даю волю слезам. Реву навзрыд, совсем не переживая о том, что меня может кто-то услышать.
Как же обидно! До одури, до поросячьего визга обидно! Ведь он так упоенно целовал меня, с таким интересом расспрашивал про мою жизнь, так крепко обнимал, так ласково сжимал ладонь...