Рэй
Шрифт:
– Что это значит? – растерянно спросил мальчишка, завороженно наблюдая за тем, что творилось с веткой.
– Это значит, что у нас проблемы, – буркнул Фил и недовольно вздохнул.
Он одёрнул руку мальчишки, а затем присел на корточки, приложив пятерню к земле.
– Нет, кто бы мог подумать, – проворчал он, вырвав пучок травы с корнями. – Я всякого ожидал от Карла, но не такой подставы.
– Какой подставы? – спросил ученик все еще не сводя взгляда с ветки.
– Листья видишь?
–
– Каждый лист – это стихия и ее полустихия. Вот эти красные видишь?
– Да.
– Это значит, что у тебя есть сила огня. Ты способен манипулировать огнём.
– Как волшебник?
– Не совсем. Огонь из воздуха у тебя создать не получится. Нужно будет что-нибудь, что способно гореть. Для стихийного пламени должен был быть красный листок с жёлтыми прожилками. Это обращение с первостихией, что может поджечь что угодно. Вне зависимости от того, может, это гореть или нет.
– А этот розовый с красными прожилками?
– Это сила огня через кровь. Сможешь призывать силу огня из пролитой тобой крови. Такое себе умение, но лишним точно не будет.
– А голубые, что означают?
– Вода и воздух. Воздуха без воды не бывает, как и воды без воздуха. Очень переплетенные стихии с возможностью переходить друг в друга. Поэтому обе они выглядят голубым цветом. Те листья, что посветлее – воздух. Те, что потемнее – вода.
Рэй хлопнул глазами и покосился на черный листик.
– Это ведь тьма, так?
– Всего один листик на прямое взаимодействие, – отмахнулся Фил и указал парочку фиолетовых с чёрными прожилками. – Я бы на твоём месте обратил внимание на эти листья.
– Фиолетовые? А они что говорят?
– Они говорят о возможности работать с Мирозданием. А это, на секунду, очень важная вещь. Гораздо важнее всех листьев вместе взятых. С этой силой можно сделать о-о-очень много… Или сдохнуть по глупости. Это смотря, как с ним поступать.
– Это я прям как Гермес Всемогущий буду? Прям всё-всё смогу колдовать? – осторожно спросил Фил.
– Какой еще Гермес? – нахмурился Фил.
– Ну… маг из сказок. Он, говорят, мог заставить горную реку повернуть назад и течь в сторону гор. А ещё он заставил камень гореть, чтобы согреться. И… и…
– Гермес твой был редкостным идиотом, – хохотнул учитель. – Камень будет гореть только от первостихии. А она не греет. Она разрушает. Поэтому в реальности такой камень бы рассыпался через пару минут совершенно холодным бесполезным песком. Горную реку поворачивать вспять смысла не имеет, да и на кой черт это делать? Отвести воду в сторону или, на худой конец, испарить воду в участке, чтобы можно было как-то пройти за пару минут… Но вспять? Зачем?
– Ну, я… – смутился парень.
– И вообще тебя волновать должно кое-что другое.
– Что?
– Ни у одного листочка нет каемки.
– А должна быть?
– В том-то и дело, что должна, – хмыкнул Фил. – Цвет этой каемки означал ту стихию, что является твоей основой, через которую ты будешь взаимодействовать с остальными. Своего рода константа или управляющий конструкт, если тебе проще.
Рэй снова хлопнул глазами полными пустоты.
– Чего?
– Ничего. Потом. Все потом, – проворчал Фил и достал из земли плоский камень, по форме точно повторяющий нож. – Держи. Свежевать умеешь?
– Что?
– Зайца свежевать умеешь? – протянул ученику каменный нож мужчина.
Рэй взглянул на нож, а затем на землю, откуда учитель его достал.
– Как вы…
– Металла в окрестностях нет, да и железа тут в почве кот наплакал, поэтому камень. Не выеживайся. Порода хорошая – не сломается. На пару десятков зайцев точно хватит.
Ученик опустил взгляд на нож и заметил на кромке черные переливы, словно структура камня была многослойно.
– Ну? С зайцем справишься?
– Каким зайцем?
Фил раздраженно закатил глаза и указал в сторону кустов, откуда они пришли.
– Вон с тем.
Из кустов выпрыгнул заяц и встал на задние лапки. Он завороженно смотрел на ветку с разноцветными листьями. Снова прыжок и снова стойка, во время которого он усиленно шевелил усами, вынюхивая аромат, что издавала ветка.
– С зайцем справлюсь, – кивнул мальчишка. – А он не убежит?
– От Асарийского куста еще никто не сбегал, – фыркнул учитель, упёр руки в бока и огляделся. – Надо развести костер и приготовить ночлег.
Тут он поднял взгляд к небу и что-то шепнул. Затем ещё раз и кивнул.
– Дождя не будет. Можно крышу не мастерить. Как закончишь с зайцем, разведи костер и приготовь две постели из хвойного лапника.
Рэй тоже взглянул на небо, по которому проплывали белоснежные барашки облаков и пожал плечами. Затем он взглянул на учителя и нехотя произнёс:
– Я огниво потерял. Да и соли нет, а без неё мясо так себе.
Фил недовольно засопел от беспомощности ученика, снова приложил руку к земле и спустя несколько секунд достал оттуда сначала белый камень.
– Соль, – произнес он, швырнув Рэю кусок солевого самородка.
Снова руку в землю, и оттуда уже в руки мальчишки летит два черных камня.
– Розжиг. От искры разводить умеешь?
– Умею.
– Хорошо. За работу, а мне надо помедитировать. Какая-то чушь творится. Я силовых линий не чувствую.
Мужчина уселся прямо на траву в позу лотоса. Выпрямив спину и положив руки на колени, он только прикрыл глаза, но тут раздался голос ученика:
– Эм…
– Что?
– А с остальными зайцами что делать? – спросил мальчишка.