Рейдеры Нила
Шрифт:
— Это не имеет значения, теперь, когда ты вернулась ...
— О, замолчите, вы оба, пока я не передумал, - сказал царь. — Теперь, Тафхапи, хотя бы для моего развлечения, объясни мне, что за отношения между этими другими милыми молодыми людьми. Вон та девушка, прижимающаяся к Кукушонку. Ее зовут Аксиотея или Артемизия?
Челюсть Тафхапи задрожала: — И то, и другое. Ее мать назвала ее Артемизией, но много лет назад, когда она только начала работать в труппе пантомимов, она взяла сценический псевдоним Аксиотея. Именно под этим
— А этот молодой человек, печально известный Кукушонок - он ее брат?
— Ее брат-близнец, - прошептал Тафхапи.
— Понятно. Артемон и Артемизия, брат и сестра - близнецы. Да, они действительно очень похожи. И ты их отец?
— Да! Это я!
— По крови, возможно, — проворчал Артемон, — но ни в чем другом этот человек мне не родственник. У меня никогда не было отца!
Царь поджал губы: — Что он имеет в виду, Тафхапи? Как ты стал отцом этих детей и каковы твои отношения с ними сейчас? Я приказываю тебе объяснить мне!
Тафхапи свел свои щетинистые брови вместе. Сначала он говорил с трудом, но затем слова все быстрее стали вылетать из его уст: — Мой сын говорит правду. Как я стал отцом этих детей, спросите вы? Когда я был маленьким, моего отца беспокоило отсутствие у меня интереса к противоположному полу. Он отвел меня в самый дорогой бордель Александрии, и чтобы меня не отпугнула пресыщенная натура или перезрелая привлекательность женщины, с которой я должен был переспать, он настоял, чтобы мне дали девственницу - девушку, которая как оказалось, была даже моложе меня. Так или иначе, мне удалось довести дело до конца, что очень порадовало моего отца, но к моему великому сожалению подобного со мной больше никогда не случалось. У меня больше никогда не было детей …
— Но на этом дело не закончилось. Несколько месяцев спустя девушка пришла ко мне на прием. Она сказала мне, что забеременела от меня. Вы можете задаться вопросом, как девушка в ее положении могла быть так уверена, что отцом ребенка был я. На самом деле, она была не простой рабыней и, строго говоря, не шлюхой. Она была дочерью свободного человека, который находился в ужасном положении, и ее единственный опыт пребывания в борделе произошел в ночь моего визита. Различными способами я убедился, что ее история не только достоверна, но и почти наверняка правдива. Ее поведение было настолько скромным и искренним, что у меня не было причин сомневаться в ее словах.
— Я рассказал отцу о случившемся и предложил жениться на этой девушке. Мне это показалось готовым решением в ответ на настойчивость моего отца, что я должен жениться и нарожать ему внуков. Но мой отец сказал мне, чтобы я не говорил глупостей, что о женитьбе на девушке при таких грязных обстоятельствах не могло быть и речи.
— Несколько месяцев спустя, незамужняя и обездоленная, девушка родила не одного ребенка, а двоих. Она ухитрилась навестить меня и привезла с собой близнецов. Когда я их увидел, все сомнения в моем отцовстве исчезли. Посмотрите на мои глаза, а затем на их и вы увидите сходство.
— Я снова обратился к своему отцу, и снова он ясно выразил мне свои чувства. Я не должен был иметь ничего общего ни с девушкой, ни с ее
— Мы жили, как могли, — отрезал Артемон, стиснув зубы, — и наша мать тоже. — Аксиотея крепче обняла брата и спрятала лицо у него на груди.
— Как бы то ни было, — сказал Тафхапи, — с каждым прошедшим годом становилось все менее и менее возможным, что я когда-либо смогу заявить о своем отцовстве по отношению к таким детям. Я жил в одном мире, они - в другом. И все же я знал, кто они, и, думаю, они знали, кто я, потому что я видел, как их мать указывала им на меня, когда мой паланкин проносили по их улице.
— О, да, мы знали, кто ты, — произнес Артемон. — Отец, который породил нас, а затем бросил. Тафхапи Ужасный, так называют тебя твои конкуренты по деловым сделкам. Эти слова имели для нас другое значение, когда их произносила наша мать. Как мы ненавидели и презирали тебя и все, за что ты выступал.
— Увы, и кто может винить тебя? — -сказал Тафхапи, не в силах смотреть Артемону в глаза. — В какой-то момент я больше не видел твою мать на углу, где она обычно просила милостыню ...
— Потому что она умерла!
– огрызнулся Артемон. — Больная и несчастная, ты разрушил ее жизнь!
— Я так и предположил. На самом деле, я подумал, что вы все трое, должно быть, умерли, потому что я больше не видел ни тебя, ни твою сестру. Вы все трое, казалось, исчезли. Я убрал свои воспоминания о тебе. Со временем я больше не думал о тебе. Пока...
Тафхапи всхлипнул и перевел дыхание: — До того дня, когда год назад, когда я случайно увидел труппу пантомимы, выступавшую на улице, и приказал своим носильщикам остановиться, чтобы на них посмотреть. Среди актеров я заметил красивую молодую девушку. В ней было что-то ужасно знакомое. Потом я понял, кто она. Моя дочь! «Беги! Отойди от нее!» - кричал голос в моей голове, и я чуть не приказал носильщикам увнести меня. Затем я понял, что голос, который я услышал, принадлежал моему отцу - моему отцу, который теперь мертв и больше не управляет моей жизнью. «Ты дурак! - сказал я себе.
– У тебя никогда больше не будет другого ребенка. Забудь, чего хотел твой отец, и предъяви права на своих детей!»
Тафхапи с нежностью посмотрел на Аксиотею: — Я представился ей. Сначала она дала мне отпор, но я настаивал. Мало-помалу я пытался завоевать ее доверие. Я стремлюсь делать это и до сих пор.
— Люди думают, что она твоя любовница, - сказал я.
— Пусть думают, что хотят. Артемизия дорожит своей свободой и независимостью, а также жизнью, которую она создала для себя, но как только она согласится, я намерен по закону признать ее своей дочерью и сделать своей наследницей. Мне очень хотелось сделать то же самое для Артемон, но, когда я спросил ее, где может быть ее брат, она сказала мне, что он исчез из Александрии много лет назад. Она понятия не имела, что с ним стало и куда он делся. Тафхапи покачал головой. — Я понятия не имел … Я никогда не представлял ... что человек, которого все называют Кукушонок, вожак бандитов Дельты ... мой сын!