Рейхов сын
Шрифт:
Часть III. Какое дело тонкое - Восток…
Если все предпринимаемые меры направлены наконец
на главную цель (экономическое покорение завоёванного
восточного пространства), которая и является их сутью,
то они должны проводиться с беспощадной строгостью на
возможно более широком пространстве… Необходимо
добиться, чтобы армия не просто терпела присутствия
оперативных групп в своем тылу но и вменила в
обязанность своим ответственным службам оказывать
полную поддержку всем мероприятиям этих групп,
политической полиции
Рейнхард Тристан Гейдрих
I’d hate to drop in a parachute and land an enemy in your land.
If your Soviet people make it so hard on invadin’ men
Woody Guthrie, «Miss Pavlichenko»(0)
Анкара, ул. Салман
02 ноября 1940 г., 12 часов 05 минут
Кого только не видели улицы древнего хеттского Анкуваша: фригийцы, персы, кельты, византийцы, арабы, крестоносцы, османы - кто только не владел городом за почти четыре тысячи лет его существования. Но века шли, менялись окружающие и населяющие город народы, а сам он оставался стоять, с истинно восточной невозмутимостью вглядываясь в вечность.
«Придет день, и мы также отсюда уйдем», подумал Генка, неторопливо бредущий по «медной аллее». Сегодня начался первый день его отпуска, и парень определенно не знал, на что его потратить. За полным неимением идей, он шлялся по улицам Анкары, глазел на достопримечательности и никак не мог решить, каким именно образом ему следует потратить две недели совершенно свободного времени.
Турецкая столица от войны практически не пострадала. Франко-британцы взяли ее весной без единого выстрела, и оставили без боя же, когда танки Гота и Рокоссовского начали свое неудержимое движение на Конью, и, хотя соединиться там им так и не удалось, север Турции, до самого озера Туз, перешел под контроль союзников. Вейгану, правда, удалось при этом выбить русско-турецкие войска за хребет Битлис, но существенной роли это уже не играло. Всем было понятно, что англо-британская агония на Ближнем Востоке и в Северной Африке плавно переходит в неуправляемый коллапс. Особенно отчетливо это стало ясно после убедительной победы, которую одержал на днях Амадей Савойский в Керенском сражении. Если уж зажатые в Эфиопии итальяшки смогли порвать британского льва на тряпочки, то о чем вообще может идти речь?
Генка поправил на плече пистолет-пулемет (1) и огляделся в поисках какого-нибудь кафе. Завтрак, съеденный еще в казарме, переварился без остатка - хотелось кушать. Увы, улица Саламан, по которой он уныло плелся, была славна своими медниками и изделиями из них, но никак не ресторациями, трактирами или кабаками. Да что там - Кудрин согласился бы и на обычную «рыгаловку», шинок, только бы закинуть внутрь пару бутербродов. Однако и таких заведений поблизости не наблюдалось.
– Печально это все.
– пробормотал он себе под нос.
– Занесло же в город, где можно с голодухи протянуть ноги.
Вообще-то с продуктами, конечно, в Турции было неахти: война давала знать о себе. Но голода не было, следовательно и всевозможные комбинаты общественного питания должны были иметься. Пусть недешевые - ну так жалование же дали.
«Рейхсмарки я жрать не стану.
– с мрачной усмешкой подумал молодой человек.
– Начну с обуви».
Проблуждав по улицам Анкары еще с полчаса и придя к выводу, что он, похоже, заблудился, Генка повстречал патруль фельджандармерии. Командовавший нарядом оберлейтенант первый и последний раз в жизни увидал неподдельную радость на лице военнослужащего, столкнувшегося с патрулем комендатуры.
– Гудериан Гейнц?
– просматривавший его документы длинный и тощий оберлейтенант недоверчиво поглядел на Кудрина.
– Так точно, герр офицер!
– бодро отрапортовал тот, улыбаясь до ушей.
– Восьмисотый учебный полк особого назначения «Бранденбург»? (2)
– Так точно, герр офицер!
– Генка решил быть неоригинальным.
– Хм-хм… Что-то рановато вас отпустили в отпуск, пионер.
– фельджандарм хмуро покосился на генкин Железный крест и знак за ранение.
– Хм-хм… Где ж вы что так ударно строили, что получили отпуск?
– Это секретная информация, герр офицер.
– «обрадовал» оберлейтенанта парень.
– Мы же даже не штурмовые инженеры, мы относимся к Абверу.
– Хм-хм… - командиру патруля услышанное не понравилось, да и прицепиться к идеально оформленным документам и подтянутому молодцеватому виду пионера было не за что.
– Ну а сейчас куда направляетесь?
– Мне бы местечко где покушать… - почти жалобно протянул Генка, и опомнившись, добавил: -…герр офицер. А я заблудился, похоже.
– Все в порядке.
– фельджандарм вернул Кудрину документы.
– Можете идти, пионер. Если завернете на следующем перекрестке налево, через двести метров будет вполне приличное кафе. Счастливого отпуска.
Представления о приличности у жандарма оказались весьма своеобразными, если не сказать больше. Место, куда он направил Генку оказалось дешевым кабаком самого низкого пошиба, заполненное выпивающими нижними чинами всех, пожалуй, воюющих против Англии и Франции армий, табачным дымом и ароматами дешевого пива и немытых тел. Возможно оберлейтенант ожидал, что парень напьется тут до полного изумления и его можно будет на вполне законных основаниях задержать, а быть может искренне считал заведения подобного рода наиболее привлекательными для рядовых - кто его знает? В другой ситуации парень, скорее всего, плюнул бы в сердцах, развернулся на пороге, да и пошел куда подальше, однако сейчас Генке так хотелось есть, что обстановкой он решил пренебречь.
Окинув зал беглым взглядом молодой человек непроизвольно скривился. Воздух в помещении был настолько наполнен табачным дымом, что у некурящего парня слезились глаза и першило в горле, столиков свободных не наблюдалось, а совмещать трапезу с обществом пьяных солдат для ни разу в жизни не употреблявшего алкоголь подростка казалось не самым приятным времяпрепровождением. Однако на запахи пищи и специй, пробивавшиеся даже сквозь клубы дыма от дешевого табака, молодой растущий организм прореагировал сильным урчанием в желудке и усилением сосущего чувства под ложечкой.
– Однако, кушать хочется.
– вздохнул Генка, и сделал первый шаг от порога, выискивая взглядом столик почище или хотя бы компанию потрезвее.
Таковая отыскалась довольно легко и состояла из полудюжины ягеров и шутце. Горные стрелки и СС-овцы, похоже, вошли в кафе незадолго до Генки и, судя по физиономиям двоих из них, тех, что сидели лицами к двери, назюзюкаться еще не успели. Кудрин уверенно двинулся в их направлении, однако, чем сильнее он приближался, тем медленнее и неслышнее становились его шаги. Наконец, он, совершенно беззвучно, оказался за спиной одного из егерей.