Рейс налево
Шрифт:
Может быть, стоит поговорить с дочерью на эту тему? Пусть родит малышку, используя искусственное оплодотворение, раз у нее появилось стойкое отвращение к мужчинам. А уж Евгения Петровна найдет, как выкрутиться перед соседками. К примеру, скажет им, что муж Липы – дипломат, работает на Крайнем Севере, налаживает отношения с местными аборигенами. Или бороздит просторы Вселенной на многоразовом челноке, до одной только Венеры лететь полжизни. Или целую жизнь? Лучше сказать соседкам, что Липин муж жертвует собой, испытывая новый лекарственный
У входной двери послышалась возня, и в коридоре зажегся свет.
– Липа, это ты?! – осторожно поинтересовалась Евгения Петровна.
– Я, мамуль, я, – устало ответила дочь и показалась в комнате. – А ты чего в темноте сидишь? Не иначе как мечтаешь? Опустись с небес и помоги мне что-нибудь поджарить, я так есть хочу, просто ужас!
– Где это ты изголодалась? – Евгения Петровна встала и направилась на кухню.
– А, – махнула рукой Липа, – ездила к одному неблагодарному типу, возвращала ему шарф. Так его невеста закатила мне такую истерику, что вспоминать страшно. – Липа чмокнула мать в щеку и призналась: – Так и хотелось ее прибить, рыжуху чокнутую!
– Олимпиада! – испугалась Евгения Петровна. – Не смей никого убивать!
– Да я и не собиралась, – удивилась та, – выразилась абстрактно.
– Не нужно мне никаких абстракций, – неожиданно заявила та, – я хочу внучку! Или внука, так уж и быть. И мне все равно, откуда ты его возьмешь! – Евгения Петровна прошла на кухню и загремела пустой посудой.
– Ты хочешь от меня невозможного! – побежала за ней Липа. – Мамочка, я же говорила, что тебе мечтать вредно для здоровья!
– Это не рожать вредно для здоровья! – принялась спорить Евгения Петровна. – В наше время женщины твоего возраста назывались старородящими или имели по двое детишек! Я уже не говорю о количестве их мужей! Старая ты дева!
Липа осела на табуретку, мама впервые позволила себе выразиться подобным образом. Следовательно, нечто допекло ее очень сильно, нужно узнать, что же это было.
– Мамочка, что-то случилось, пока меня не было? – мягко поинтересовалась Липа.
– Случилось! – заявила та. – Еще как случилось! Варвара Семеновна с Еленой Станиславовной прочитали заметку про нашу девочку и заявили мне, что теперь тебя замуж никто не возьмет! Феминистка несчастная! – Евгения Петровна достала из принесенного пакета пирожки и сунула их в микроволновку.
– Почему несчастная? – пожала плечами Липа. – Я вполне счастливая феминистка, которой просто катастрофически не везет с мужчинами. Не ругайся, я подумаю над твоим предложением кого-нибудь родить. Если это будет необременительным и ты мне поможешь…
– Правда?! – обрадовалась Евгения Петровна внезапной перемене в дочери. – Я тебе обязательно помогу. Я могу гулять с малышкой в розовой коляске!
– Так это и есть твоя
– Естественно! Ведь твоя голова забита напрочь тупыми мужененавистническими идеями. Светлому образу там нет места! Ни мужскому, ни детскому. Ты опять поругалась с этим святым человеком?!
– Мама, – недоуменно ответила Липа, – с отцом Анатолием нас связывает только совместная деятельность по связям с общественностью.
– Ха! Как смешно! Еще бы ты совратила священника! От тебя атеисты-то бегут, как черти от ладана. Я говорю не про него, а про Станислава! Этого мученика, который мог бы стать хорошим отцом твоей малышке. – Евгения Петровна достала пирожки и плюхнула тарелку перед Липой. Следом за ними микроволновку заняла тарелка с принесенным супом.
– Он сам мне не звонит, – буркнула Липа и принялась уплетать мамин пирожок.
– Подумаешь, какая цаца, – заявила Евгения Петровна, – позвони ему сама!
– Кудрин тоже обозвал меня цацой, – задумалась Липа, – во мне что-то такое есть?
– Ничего нет, не беспокойся, – усмехнулась Евгения Петровна, – одна дурь. Липушка, дочка, – она решила действовать как хороший следователь и плохой следователь, чередуя кнут и пряник. – Хочешь, я позвоню ему сама?! Прошлый раз он так рыдал в трубку!
– Не хочу, – буркнула Липа и потребовала суп.
Евгения Петровна села напротив дочери и принялась глядеть на ее жующую физиономию. Итак, она многого добилась. Липушка, несмотря на свой упертый характер, вполне покладистый ребенок. К ней просто нужен особый подход. Если на нее капать изо дня в день, то она обязательно сдастся. Нужно подсказать это Дружинину, если тот, конечно, еще захочет иметь с ее дочерью хоть что-то общее.
– Доченька, – забросила удочку Евгения Петровна, – а как тот тип-то? Максим, что ли, его зовут?
– Максим, – утвердительно кивнула та, – мы с ним поругались. Навсегда. Он такой, такой, – Липа прожевала и продолжила, – мямля! Понимаешь, никак не может разобраться ни со своей невестой, ни со мной. – Тут она спохватилась. – Муж из него вышел бы никудышный, и отец, между прочим, тоже.
– Так, – вздохнула Евгения Петровна, – и с этим молодым человеком ты поругалась.
– Мама! Какой он молодой? Вот его невеста та еще глупомань малолетняя. А Максим – мужчина в самом расцвете сил.
– Вот повезло-то глупомани, – покачала головой Евгения Петровна. – Только мы, такие умные, никому не нужны. Я сейчас же позвоню Стасу и повинюсь за тебя! Иначе не дождаться мне внуков…
Евгения Петровна не успела договорить, как раздался требовательный звонок в дверь. Липа притихла и посмотрела на мать.
– Кто это может быть?! – прошептала Евгения Петровна, втайне надеясь на мужчину.
– Кудрин, – предположила Липа, – я, наверное, у него опять что-нибудь забыла. Нет, я не могла ничего забыть, сумка, по крайней мере, была со мной, а шубу я не снимала.