Рейс по ту сторону смерти
Шрифт:
Там немножко вразмашку, через три волны и направо, "Д'Артаньян" как раз галс сменил, уклоняясь от столкновения, повернул к нам левым траверзом. И мы с уже привычной радостью "опять пронесло" забрались на борт по спасательным концам, отплёвывая солёную воду и повторяя про себя первые тезисы экспромта про всяких возомнивших о себе малолетних нарушителей дисциплины. Впрочем, зря готовились, нарушители встретили нас на палубе в строю. Вот отчего веселился старый хрыч - до нас его тимуровцы навестили, с гостинцами, не иначе! Джим, главный хулиган на сегодня, скомандовал "равняйсь, смирно" и отрапортовал зараза:
– Учебное отделение под моей командой занято рэпосложением
Заместитель атамана на секретном демонском языке. Мы задумчиво уставились на его светлую голову, покрытую банданой с новым рисунком. Ну, точ-такую же вот почти только что видели на "Бродяге" у мастерового на рабочем столе, пацан к ней приделывал пряжку на ремешок. Я ещё подумал себе тоже ремешок на платок заказать, а то узлы, если тугие, давят, и в воде норовят развязаться. И мы, конечно же, заботливо заглянули в серьёзные, преданные мордашки честных, дисциплинированных штрафников, которые нам только померещились на каторжнике. Меня уже прёт, еле сдерживаю смех за плотно сжатыми губами, а Плюшевый сдержанней, с серьёзной миной продолжает шоу для ребят:
– А скажи-ка, Джимми, не вас ли мы видели в самовольной отлучке?
– Никак нет, сэр Грегори!
– ответствует пацан с видимым удовольствием.
– Думаешь - глюки?
– озабоченно интересуется Плюш.
– Думаю э..., не могу знать, сэр Грегори!
– явственно наслаждается Джим.
– А кто знает?
– "растерялся" Плюшевый.
– Да хрен вас пой... э... жалуй психолог поймёт, сэр Грегори!
– осенило бойца.
– Правда?
– задумался Плюш.
– Пожалуй. Пойдём, Заки, спросим?
Только и могу сокрушённо кивнуть, не разжимая сведённой судорогой пасти. Нарочито медленно идём к юту, спинами ощущая ребячьи взгляды. Садизм, конечно, но пусть терпят, я ж терплю! Только когда зашли в кормовую надстройку, дали волю эмоциям.
– Ха-ха-ха! Ну, красавцы!
– захлёбываюсь счастьем, - как они, Плюш?
– Га-га-га, ржут, конечно!
– хохочет братец. Ну, конечно, ржут, ясно не глядя, да нам и в голову не придёт подглядывать за пацанами, незачем:
– Я говорю, как они нас уделали! Ха-ха-ха!
Дверь в капкаюту приоткрылась, выглянул Пушок, буркнул:
– Всё хаханьки? Привет, заходите.
– А почему не "хай"?
– удивился Плюшевый.
– Ну и хай тебе навстречу, залазьте уже, - Пушок скрылся в помещении. Заходим, раз пригласили.
– Кофе не предлагаю, некогда..., - по-деловому начал Пушок.
– Как это в Гестапо и кофе не предлагают?
– изображаю изумление.
– Гестапо? Рад слышать, как Прилизанный?
– Привет тебе передавал, - улыбаюсь Пушку.
– И что ему теперь на тебя насрать!
– добавил Плюш, со вкусом раскатав "р" в последнем слове.
– Не поверишь - все норовят насрать на Гестапо, - вздохнул Пушок, - только вы не присаживайтесь даже, вас Командор
В мозгу разразилась просто буря восторга!
– Мы на "Бродяге" не были, и быть не могли!
– сурово отрезал Плюш, хотя скорей всего и у него в голове аплодисменты шквалами.
– Из-за субординации и дисциплины, - уточнил я, перекрикивая шум оваций в сознании, - просто искупались только.
– Да что ты орешь-то? Ну, искупались... Из-за дисциплины?
– чему-то удивился Пушок, - молодцы, честно - не ожидал, даже не думал...
– Неудивительно. Тебе уже привычно, наверное?
– язвит Плюш.
– Ага, как для вас плавать, - не стал спорить Пушок, - вы уже обсохли?
– Кофе гони, гестаповец!
– присаживаюсь за стол.
– Наш-сука кофе!
– А Командор?
– сомневается Пушок.
– А Командора потом как-нибудь угостишь, подождёт пока, - Плюшевый устраивается за столом, - крикни вестового, пусть запрос передадут на приём для старшин SC.
Пушок ещё больше изумился, но это не помешало ему выполнить просьбу. Поставил на спиртовку кофейник, дёрнул за шнурок звонка вызова.
– Прикольные у вас звания, давно придумали?
– спросил он, когда убежал посыльный.
– Вообще - давно, я старшиной первой статьи дембельнулся, - улыбнулся Плюш, - а конкретно тут - только что. Звучат?
– Гм. Не хуже Гестапо, - заметил Пушок.
– И раз уж Руда подождёт вашей субординации, давайте кое-что обсудим...
– Да мы уже всё, в общем-то, уточнили, - пожал я плечами, - просто кофейку попьём до вызова. Сам-то как, братец?
– Хм. Нормально, а с вами будет ещё нормальнее.
– Улыбается Пушок.
– Дельце у меня к вам по вашему профилю, вот под кофе и обговорим.
Дельце это оказалось давним, он, как выяснилось, тоже исследователь не хуже Сыча. Только Сыча интересовали социальные аспекты сталкерства, а Пушка психологические. Конкретно - командные. Ведь наши кланы отличались от других, во-первых, дикой разношёрстностью участников. Общее у парней, конечно, было - все путали игру с жизнью и наоборот, но собрать настолько разных людей в команду просто немыслимо. Нет, можно на один-два ролевых эпизода, или в онлайне регулярно пересекаться, но не более. И то лишь благодаря незаурядным лидерам, Руде и Чернышу. Но наши команды играли больше года и в основном друг против друга. Ну да - прочие не вывозили уровнем, были слишком молоды, несыгранны, главное - неинтересны. ("Неинтересны" Пушок произнёс с ударением, взял драматическую паузу и продолжил уже как всегда ровно.) А "Варанга" и "Чёрные псы" уже стали известны своим долгожительством, и это - вторая их главная особенность. Сыч и Пушок независимо друг от друга родили гипотезу, что в этом виноваты я и Плюшевый. Типа, классические, даже идеальные (я аж смутился, а Захар восхитился) неформальные лидеры. Насчёт социологии этого дела он послал нас к Сычу, а в психологии весьма удивил - оказывается, мы такие замечательные из-за своего личного ко всему и всем отношения. Всю дорогу повторяем "ничего личного, только бизнес", и на тебе! По его мнению, для нас неинтересного просто не существует. Если что-то или кто-то нам неинтересен, для нас этого просто нет. Типа он это уже тут понял потому, что...