Рейс вне расписания

Болото Алина Николаевна

От безделья в голову лезет всякая ерунда, власти что-то не больно торопятся вызволять меня из этого захолустья, да еще и сезон дождей, кажется, начался. Развлекаюсь, как могу. Хозяин уже два раза таскал на плантацию любоваться драгоценным абаалем. Что хорошее они находят в этой сладкой капусте, непонятно. Жуешь, жуешь -- сладко, потом язык деревянеет, а в глазах начинают звезды мигать. Раз мигнет, два мигнет, потом уже надоедает, а они все мигают! Краль твер­дит, что абааль сверхценный, сверхполезный, сверхдорогой. Насчет сверхдорого понятно: они свою траву на экспорт гонят, а натуральные продукты в галактике -- вещь уважаемая. Капари­да, кстати, явно на натуральных продуктах

слегка помешана. У них здесь лозунг "Человек должен жить естественно". Стран­ные люди: пользование летаппаратами запрещено, иметь излу­чатели тоже, а вот разъезжать на мобилях и обвешивать себя металловыбрасывающими "хлопушками" -- естественный образ жиз­ни.

Был я в их городишке, гордо именуемом столицей (ездил за разрешением на полет), рассматривал жилища в духе "ре­тро", везде зелень, цветы и почему-то кошки... Толстые, ухо­женные с номерками на шее.

Занимается тут народ вроде бы исключительно сельским хозяйством по какому-то хитрому графику. Краль долге втолко­вывал мне суть его преимуществ, но до меня не особенно до­шло. В общем, в город капары возвращаются только для отдыха и развлечений. Дома у них, между прочим, техникой набиты под завязку -- планеты Содружества в обмен на несинтетические про­дукты шлют сюда бытовые автоматы. "Естественный образ жиз­ни". Сверху посмотришь: не дом, а материализованное воспо­минание -- сейчас развалится, а внутри модерн на модерне. Сейчас я диктую, а робот в комнате атмосферу умиротвореннос­ти нагнетает (серо-голубой туман). У меня от этого умиро­творения уже шевелюра в голубой цвет окрасилась.

Все. Не молчи. Ни за что не поверю в твою абсолютную загруженность."

16

Письмо второе

"Дружище Тран, ты, должно быть, получил повышение и зазнался, или же почту с этой планетки отправляют тоже на попутных.

Представь себе, я все еще сижу в глуши и поплевываю в сторону звезд. Что ни говори, Капарида -- это вам не "Талан" -- кругом непролазные джунгли, дикие звери. Подумываю, а не переквалифицироваться ли в охотника на ондов. Слушай, идешь по лесу с одной-единственной "хлопушкой", ни тебе излуча­теля, ни скафандра повышенной защиты, почти что с голыми руками. Тут выскакивает онд: череп светится, зубы оскалены, глаза навыкате, и над головой щупальце раскачивается. Кто кого. Экзотика. Говорят, у них реакция сумасшедшая -- не ус­пеешь "хлопушку" поднять, как тебе уже голову оторвут.

Я подбивал Краля на охоту сходить, но он отговорился. Конечно, боится с инопланетянином связываться, чего доброго, придется потом перед "спокойными" отвечать. У них здесь служба охраны и обеспечения порядка торжественно именуется службой спокойствия. Видел бы ты этих божков спокойствия -- челюсти квадратные, рост... как от Кыра до неба, а на боку для собственного успокоения "хлопушка" с оптическим прице­лом. "Естественный образ жизни!" Прости, что повторяюсь, но эти словечки уже в ушах отзванивают.

Все, решено: бросаю космофлот, остаюсь на Капариде.

Тран, что-то мне начинает не нравиться твое молчание, при встрече схлопочешь ты, друг за пренебрежение эпистоляр­ным жанром.

Ладно, шутки в сторону, новый диспетчер уже наверняка зачислил меня в "вечнопропащих". Утешь его, скажи -- обеща­ют выслать за мной первый мобиль, который сумеет сюда пройти. Не будет в другой раз гонять пилотов в экстренные рейсы.

17

Письмо третье

"Привет, Тран-молчальник!

Я уже полиостью превратился в аборигена, бегаю по ле­су, вязну в грязи, но кричу радостное "вакс" (боевой клич). Правда, рядом плетется робот-охранник и профилактически распугивает потенциальную дичь. Это просто смех, до чего они за меня боятся. Они -- это, в основном, Краль, я для него разновидность домашней птицы, которую надо пасти и беречь.

Эльза (хозяйка) печется меньше, ей хватает хлопот с детворой, но меньше всего безопасность гостя волнует моего ангела-спасителя Илку. Третьего дня сие дитя уронило горшок с молоком как раз в тот момент, когда я торжественно от­правлялся на охоту. Зачем Илке понадобилось тащить молоко на крышу, знает только лестница, с которой горшок летел мне на голову. Правда, робот-охранник удар отбил, но все равно мы оба были мокрыми, как черти.

Слушай, твой друг здесь подвергается смертельным опас­ностям, а ты не можешь организовать даже маленькую спасательную экспедицию. Договорись, чтобы кто-нибудь из транспортников подскочил за мной или пусть хотя бы пришлют что-нибудь летающее. Если хотя бы крохотную авиетку на автомате подбросили, можно было бы до космодрома добраться, а там уже проще. Надоело здесь сидеть, сил нет.

Краль сообщил -- Норин уже знает о моем прибытии и обе­щает связаться с плантацией в самое ближайшее время. Какая-то хитрая здесь связь: Норин со своей базы напрямик голоса подать не может, а Ледок через Краля передает, что связь будет установлена... Целое дело. Хозяин с городом разговари­вает свободно, а у наблюдателя, выходит, передатчик хуже? Абсурд.

Да и Норин хорош! Срочно надо было мчаться в экспеди­цию, когда вот-вот должны прислать "ДС"! Кстати, все-таки я надеюсь отыскать обломки "стрекозы" и контейнер с "дээсом", но, Тран, до сих пор не пойму, как мог влипнуть в такую ис­торию. Ты же знаешь, я вроде бы неплохо водил авиетки.

18

Письмо последнее

"...говорил с Нориным. Отношения его к случившемуся так и не понял, настолько он был сдержан и осторожен в выражениях. Посоветовал мне дождаться мобиля, высылаемого Ледоком из города, а на просьбу о встрече ответил катего­рическим отказом. Предложил выяснить все вопросы по ви, но я опять уперся. Тран, ты будешь смеяться до упаду: твой дружок впал в буквоедство. В конце концов, Норин послал меня подальше и отключился. Возможно, я сам на его месте поступил бы точно так же -- является какой-то молокосос, то­пит мимоходом драгоценный прибор и после всего этого напра­шивается в гости. Ладно, довольно об этом. Когда же ты най­дешь время ответить?"

Даруа Ватиш сунул кассету в почтовое отделение домашне­го связиста и нажал кнопку "передача". Очередное послание ушло в эфир, чтобы через усилитель космодрома помчаться к приемникам автоматического спутника, а потом дальше, пока не достигнет борта "Яраля", где бы тот не находился.

19

– - Ила!

Она посмотрела на меня так, словно вдруг заговорило пустое место.

– - Ила, ваш наидрагоценнейший дядюшка велел вам сопро­вождать меня к Большому болоту на предмет поиска останков "стрекозы".

Если бы она подняла крик, сказала, что ей не нравится мой нос, что ходить по лесу вместе с бродягами небезопасно -- я не слишком бы удивился. Отношения наши в последнее время дали резкий крен в сторону ухудшения. Однако Илка тут же занялась подготовкой к походу, обратив все внимание на продовольственные запасы.

– - Ила, я хотел бы, чтобы мне вернули излучатель.

Тут впервые в ее взгляде появилось сомнение:

– - Краль разрешил вам взять лучевое?

– - Нет, но...

– - Придется обойтись "хлопушками" -- на пользование из­лучателем требуется специальное разрешение "спокойных".