Рейвенор
Шрифт:
Кыс стало интересно, где местные обитатели смогли найти древесину для возведения подобных построек, ведь лесов на планете почти не осталось.
— Это не древесина — бивни, — объяснил Тониус. — Некоторые из этих зданий очень древние. Бивни зрелых животных здесь — традиционный строительный материал.
Кыс немного снизила скорость, когда они проезжали Таллипоинт. Каркас ветхой, полуразрушенной ратуши состоял из двадцатиметровых пожелтевших от времени ребер.
— Какое животное может обладать?…
— Никакое. Таких уже нет, — сказал Тониус. — По-настоящему большие быки были полностью уничтожены еще несколько столетий
Кыс с удивлением взглянула на Карла:
— Но они ведь все еще пасут здесь подобных тварей?
— Это ключ к экономике Флинта, — кивнул Тониус. — Большие плацентарные гербиворы быстро растут и набирают огромную массу. Великие Равнины плодородны. Демипахидермы могут нагулять достаточный вес менее чем за пять лет. Но их клыки растут не так быстро. Учитывая существующие спрос и предложение, этот мир никогда уже не увидит еще одного гигантского быка с восемнадцатиметровыми бивнями.
— Да, в этом ты разбираешься, — усмехнулась Кыс.
Карл улыбнулся в ответ.
— Я знаю то, что знает любой торговый экономист, заслуживающий своей зарплаты… и то, что каждый барон забойщиков на Флинте предпочитает игнорировать. Учитывая, в каком количестве вырезаются эти животные, мир опустеет всего через столетие.
В его улыбке не было ничего, кроме мрачного фатализма.
— Да, в этом ты разбираешься, — снова пробормотала Кыс.
Они помчались дальше на юг, миновав еще несколько мертвых городков: Флештон, Вест Валковей, Лингсберг. Загоны там полностью заросли травой, обвалились стены сухой каменной кладки. В каждом из городков осевшие здания казались заброшенными, а пристани и пирсы разрушались под натиском океана. Когда-то торговля здесь велась и морским путем — мясо грузили на баржи и отправляли в другие города.
Но теперь все изменилось.
Небольшой торг велся в Мэйлерс Ярдс и в Хайдбартере. Они провели немного времени в обоих, проверяя регистрационные книги ярмарок и списки инопланетных покупателей в бухгалтерских журналах. Местные обитатели оказали им далеко не радушный прием. К тому же выяснилось, что на Флинте не существует единой системы регистрации прибывающих на планету посетителей.
Ярмарки вели собственные архивы. Космическое сообщение не регулировалось. Высокую орбиту Флинта наводняли тысячи торговых кораблей, ни один из которых не подавал своих позывных. Только бухгалтерские книги местных баронов могли рассказать, кто здесь побывал. Любой торговец, собиравшийся заняться коммерцией в их владениях, должен был сначала зарегистрироваться.
В толчее переполненных рынков мелькали дочерна загорелые погонщики в высоких головных уборах из длинных рогов, которые делали своих владельцев похожими на древних шаманов. Через толпу пробивались группы инопланетных торговцев, облаченных в защитную броню. Тут же потомственные служащие департамента Муниторум, все в черном, строго следили за тем, чтобы от всех производимых сделок отчислялись установленные имперские налоги.
Стоял оглушительный шум: отрывистые, зычные вопли менял и команды погонщиков, крики аукционистов, продающих скот, пощелкивание учетных дощечек и непрерывное мычание стад криворогов, доносящееся с ярмарочных полей.
Но ни на одной ярмарке они не нашли записей о судне, за которым охотились. В Мэйлерс Ярдс Тониус
Кыс почувствовала булавочный укол псионики, но, слава Трону, воздействие было направлено не на нее. Пэйшенс задумалась: сколько сознаний сейчас просматривает Кински просто от нечего делать?
Фасад бартерной конторы начинал ярко сверкать всякий раз, как солнце выглядывало из-за мчащихся облаков. Здание покрывали тысячи серебристых дисков, каждый был размером с подушечку большого пальца, и среди них не было двух одинаковых. Рыбьи чешуйки, догадалась Кыс, чешуйки какого-то морского гиганта. Они были столь же жесткими и простыми, как и все остальное на этом осажденном кораблями мире, но, впрочем, казались слишком красивыми для такой планеты, как Флинт.
Ахенобарб тоже рассматривал чешуйки. Он потянулся, чтобы взять одну на память, но тут же резко отдернул руку и уставился на Кыс, посасывая порезанные кончики пальцев. Края чешуек оказались бритвенно-острыми.
Кыс отцепила три штучки с помощью псионической волны, те подплыли к ней, сверкая на солнце, и она прицепила их на верхнюю кнопку комбинезона. Серебристые диски засияли под ее горлом, подобно инсигнии.
Из конторы вышли Тониус и Мадсен. Им не удалось разузнать ничего нового.
— Кроме того, — сказал Карл, — что сегодня ночью открывается Тасквердж.
Ярмарка в Тасквердже была одной из крупнейших на Флинте и имела почти такие же масштабы, как Великий Зимний Торг и Спрингдров. К полуночи вездеход успел преодолеть все шестьдесят километров до Таскверджа, и еще на подъезде к городку Кыс увидела первые признаки начинающегося действа.
Сначала это были инверсионные следы в холодном, ярком небе. Перекрещивающиеся туманные полосы, говорившие о плотном орбитальном движении. Затем над головами пронеслось несколько флаеров и шаттлов, следом медленно проползла пара потрепанных грузовых барж, заслонивших небо.
Движение на шоссе стало более оживленным. Пастухи, забойщики скота, несколько трупп артистов. Затем они догнали караван фургонов с высокими бортами. Их тащили вперед либо волы, либо тяговые двигатели. Ветер поднимал над караванами белесую пыль, в которой чувствовался кислый, аммиачный привкус. Здесь можно было заработать состояние только на продаже помета для дальнейшей его переработки в фосфаты и различные удобрения. Правительства бедных минеральными веществами миров щедро платили за экскременты с Флинта.
На расстоянии пяти километров от города путешественники заметили над горизонтом большие белые облака пыли, которую поднимали миллионные стада, бредущие на ярмарку.
Вездеход вкатился в Тасквердж по двухкилометровому виадуку. Под широкими арками на просторных прибрежных полях располагалась часть клеток и загонов — каменные лабиринты, где можно было спокойно разделить, пересчитать и запереть животных. Окруженные высокими стенами проходы вели к посадочным полям, где выстроились грузовые баржи, присланные стоящими на орбите торговыми судами. Челноки не покинут планету, пока их трюмы не будут забиты под завязку. Над посадочным полем в темноте то и дело возникали синие и желтые огни — остаточное свечение реактивных турбин и атмосферных двигателей.