Шрифт:
Джордж Райт
Резервная копия
Врач был низенький, круглолицый, с короткими пухлыми пальцами. Несмотря на седые вихры за ушами, он чем-то напоминал большого младенца. По тому, как он теребил в руках распечатку и избегал смотреть мне в глаза, я все понял прежде, чем он открыл рот.
— Мне очень жаль, мистер Декстер, — сказал он наконец.
— Сколько мне осталось? — спросил я.
— Это диффузная опухоль мозга, — продолжал он заготовленный монолог, словно не расслышав моего вопроса. — Злокачественная. Быстро растущая…
— Я спросил — сколько? — перебил я.
— Ээ… Примерно три недели, чтобы уладить дела. После этого физически вы можете прожить еще месяца полтора, но это уже будет… Вы понимаете, мозг уже…
Я хорошо понимал его смущение. Не часто в наши дни врачам
— Я понял, доктор, — кивнул я. — Спасибо и прощайте.
— Если вы еще не сняли копию, сейчас самое время, — поспешно произнес он.
— Именно этим я и собираюсь заняться, — заверил я его, поворачиваясь к двери.
— Простите, — донеслось мне вслед.
Я прошел до конца коридора и вышел на посадочную площадку. Мобиль услужливо поднял дверь перед хозяином.
— В Институт Свенсона, — распорядился я, усаживаясь.
— Принято, мистер Декстер, — отозвался компьютер, закрывая дверь и защелкивая ремни. — Ожидаемое время полета — 26 минут. Желаете в пути ознакомиться с последними новостями?
— Я уже знаю последние новости, — усмехнулся я.
— Тогда музыку?
— Ничего не надо. Впрочем, сделай мне «Марсианский закат».
— Должен заметить, сэр, что указанный коктейль содержит вредные для здоровья компоненты. Может быть, лучше апельсинового сока?
— Исключи заботу о моем здоровье из своей программы.
— Вы уверены, сэр?
— Абсолютно.
— Извините, ответ допускает различные толкования.
— Я абсолютно уверен, — произнес я совершенно спокойно. Если компьютер уловит нотки раздражения, он решит, что я действую под влиянием минутных эмоций, и позже переспросит еще раз.
— Исполнено, сэр.
Мобиль поднялся до третьего транспортного эшелона и влился в поток машин, мчащихся над вершинами небоскребов. Я откинулся в кресле и прикрыл глаза.
— Ваш коктейль, сэр.
Я, не глядя, протянул руку, отодвинул пластиковую крышку, взял бокал за темный холодный низ, отпил с обжигающего красного верха. С иронией подумал, что моя копия явится в мир слегка пьяной. Что ж, это будет мой последний подарок ей, точнее, ему.
Резервное копирование… Наш жалкий эрзац бессмертия. Когда-то люди пытались утешить себя тем, что продолжаются в своих детях. Мы продолжаемся в своих копиях. Это уже ближе к истине, но все-таки бесконечно далеко от нее…
Методика ускоренного клонирования позволяет вырастить из клетки донора тело взрослого человека всего за четыре недели. В том числе, разумеется, вырастает и мозг — физиологически и анатомически полноценный, но пустой, если не считать безусловных рефлексов. Разум попросту не успевает развиться за столь короткий срок. И это хорошо, иначе вместо клона, пригодного для наших целей, получалась бы полноценная личность со всеми причитающимися правами. Раньше новый мозг отправлялся в мусоросжигатель — пересаживать его, как я уже сказал, бессмысленно. Но с тех пор, как научились читать информацию из мозга и, главное, писать ее туда, появилась возможность создавать резервные копии личностей точно так же, как прежде копировали компьютерные файлы.
Это не бессмертие. Когда просочились первые слухи об опытах группы Свенсона, многие газеты вышли с заголовками типа «Бессмертие у нас в кармане», но это обычный безграмотный журналистский бред. Личность не переселяется в компьютер, а из него — в новый мозг; личность остается в старом теле и умирает вместе с ним. Просто создается еще одна личность — точная копия исходной, какой та была в момент перезаписи. Если бы обратная перезапись — из компьютера в мозг клона — происходила тут же, на свете появилось бы две независимых личности, идентичные в первый момент, но все более расходящиеся со временем, как расходятся, к примеру, братья-близнецы. Но такое категорически запрещено; по закону новая личность создается только после смерти старой. До этого момента вся считанная из исходного мозга информация хранится на компьютерных носителях не в виде живущего и развивающегося сознания, а в виде мертвого, неизменного набора данных, так что никакой памяти о компьютерном периоде у копии не сохраняется.
Поскольку физически и ментально копия в точности воспроизводит оригинал, она получает тот же юридический статус, какой был у оригинала на момент перезаписи. Его имя, его имущество, его работу, его родственников, включая супруга. Копирование, таким образом, имеет приоритет над наследованием: если умерший оставил копию, завещание не вступает в силу. Тут, правда, возникает масса всяких казусов, связанных с тем, что статус оригинала мог поменяться уже после перезаписи. Он мог сменить работу, проиграть деньги, развестись или жениться и т. п. Мог совершить преступление или сесть в тюрьму за совершенное ранее (копирование заключенных запрещено). Но после целой серии судебных процессов были, наконец, выработаны правила на все эти случаи. Так, имущество достается копии, как при обычном наследовании — в том виде, в каком оно было на момент смерти оригинала. Развод или брак, имевший место после перезаписи, должен быть совершен заново с согласия обоих супругов. На работе копия подлежит восстановлению в должности, бывшей на момент перезаписи, либо увольнению с этой должности с выплатой причитающегося пособия. Копия не несет ответственности за противоправные деяния оригинала, совершенные после перезаписи, но несет ответственность за совершенное до. Последний пункт вызвал особенно много возражений: получалось, что за преступление может быть осужден тот, кто его не совершал. Но возобладала другая логика: «да, физически обладатель этого тела не совершал преступления, но фактически его личность это личность преступника, избежавшего наказания, и, как таковая, представляет точно такую же опасность для общества, как и личность оригинала». Впрочем, под давлением правозащитников срок давности для копии по преступлениям оригинала был ограничен тремя годами.
Многим довольно трудно разобраться во всем этом с первого раза. Что поделать — копирование вошло в нашу жизнь совсем недавно, и самих копий еще мало. Я даже не знаю, доводилось ли мне встречаться с ними — выяснять, является ли кто-то копией, считается грубейшим вмешательством в частную жизнь, тайну копирования стараются охранять так же тщательно, как тайну усыновления. Большинство моих знакомых так и не узнает, что я умер, и мое место занял другой…
Некоторые особо проницательные, возможно, заметят, что я помолодел на восемь лет. Мне тридцать восемь, а клетки для клонирования я в последний раз сдавал в тридцать. Доктора не рекомендуют делать это позже, когда в организме уже начинаются возрастные изменения. Некоторые, правда, все равно предпочитают создавать для копии более старые клоны, чтобы различие с оригиналом не бросалось в глаза. Правозащитники требуют запретить такую практику, утверждая, что это нарушает права копии, обрекая ее на короткую жизнь в изначально старом теле. Их противники возражают, что, поскольку копия имеет все воспоминания оригинала, это то же самое, как если бы она сама прожила все эти годы — а значит, ее жизнь состоит не только из короткого будущего, но и из длинного прошлого. В Конгрессе идут дебаты по этому поводу, но решение пока не принято. Похоже, однако, что на сей раз победа будет целиком на стороне правозащитников.
Мобиль пошел на снижение и мягко опустился на площадку во внутреннем дворе.
— Институт Свенсона. Время в пути — 25 минут 50 секунд, — доложил компьютер.
— В первый раз у нас? — осведомилась молоденькая медсестра, пока я, придвинув к себе монитор, заполнял форму.
— И в последний, — ответил я.
— О, простите, — порозовела она. Я всего полчаса как обречен, а их извинения уже успели мне надоесть.
Вопрос ее не был лишен смысла — сама процедура считывания личности стоит не так уж дорого (записи — заметно дороже), и даже за то короткое время, что существует копирование, многие (особенно люди рискованных профессий) успели пройти ее не один раз. Не всем ведь повезло так, как мне — большинство не знает, когда умрет, вот и обновляет свою компьютерную копию периодически, чтобы, в случае чего, разрыв получился небольшим. Наверное, когда-нибудь резервное копирование станет такой же рутинной регулярной процедурой, как профилактический поход к дантисту.