Режим бесконечной функциональности
Шрифт:
Водитель дальняка спал в кабине. Павел подлетел под днище и стал выкручивать клапаны батарей, думая о том, как поступить с водителем. Убивать гражданского нежелательно, оставить здесь – чревато облавой на трассах, а брать с собой, чтобы где-нибудь на Кроле тот его сдал, тоже не вариант. Он поставил батареи, задал патрульной машине координаты на выход на крайнюю трассу через три минуты и полетел к кабине.
Будить, а потом убивать – бессмысленно. Если тот не услышал, как Павел упал на крышу, то и не услышит призыва открыть дверь. К тому же он может что-то заподозрить и включить тревогу.
Он знал, что выстрелов не слышно на КПП, иначе не рискнул бы доставать оружие, но треск стекла мог кого-то разбудить. Открыв дверь, он вывалил тело из кабины, перекинул под ноги в патрульную машину и забросил в дальняк свои вещи. Из кар внизу пока никто не выглядывал, но от пропускных ворот в его сторону уже летела очередная машина. Он забрался в кабину, завел двигатель и отлетел, смотря, как автопилот патрульной машины выдвигает её, груженую двумя трупами, на крайнюю трассу.
Нельзя дать водителю приближающего дальняка увидеть кровь на крыше.
Он медленно двинул машину вверх ко второй трассе, не обращая внимания на мигающую аварийку. Когда дальняк внизу пролетел, Павел вырулил за ним, поставил автопилот и задал координаты до Галикса. Он сразу надел систему, чтобы не отвлекаться на неё потом, и стал искать, чем заделать окно.
Позади были чужие тряпки, но среди них он не нашел ничего стоящего, поэтому пришлось латать дыру частью пассажирского кресла, крепить собственным ремнём, распоротыми чужими штанами и вырванными проводами из автомата с едой. Он не решился включать «гравий» – остатки стеклопакета могли не выдержать разницы давлений. Поэтому все вещи и документы водителя он выбросил, чтобы ничего не летало по кабине, пока он будет прикован к креслу.
Наружное стекло со скрипом встало на место, и в щель между внешним стеклом и остатками внутреннего хлынул поток желтого «СЛС». Часть аэрогеля начала просачиваться в кабину. Когда машина медленно преодолела нижние слои атмосферы, он включил печь на полную мощность. Если повезёт, то внешнее стекло не успеет лопнуть, а он не успеет замёрзнуть насмерть от холода.
Костюмов не было, он пристегнулся к креслу, обнял вещи и стал ждать, пока его накроет «пузырём». Он подумал, что неплохо было бы вздремнуть, но адреналин ещё не выветрился, и единственное, что он будет чувствовать, когда проснётся, – головная боль.
Вылетая из стратосферы были подняты щиты изоляции, они перекрыли обзор, и наблюдать за происходящим снаружи стало возможно лишь по ситайпу.
Он не рискнул лететь сразу до Кроля, где не было «отстойника», поэтому на одном из периферийных КПП Галикса был через семь часов.
Он припарковался в самом конце, спустившись так, чтобы висящие кары вплотную закрывали дальняк и сверху, и сбоку. До КПП было не меньше полукилометра. Павел проверил, видно ли следы крови на штанах и жилете, снял систему, разобрал складной автомат и вместе со свёртком куртки утрамбовал его в рюкзак.
Большинство водителей ещё не проснулись, и он переходил с кузова в кузов, где только через десять минут наткнулся на пожилого мужчину:
– Я
– А раньше никого?
– Есть один, но он сейчас улетает. Беги, если успеешь, его дальняк рядом с платформой.
Павел побежал, надеясь, что патруль ему не встретится. Увидев машину, что висела у самого края, и водителя, который забирался в кабину, он закричал, запоздало подумав о том, что походит на отличную мишень. Парень обернулся и жестами показал, что заметил его и сейчас подлетит.
Как только дальняк приблизился, водитель открыл дверь:
– Подбросить тебя?
– Да. До Кроля, сколько?
– Залезай, договоримся. Тут нельзя долго висеть.
Он передал водителю рюкзак, дождался, пока тот отъедет на своем кресле назад, и полез на пассажирское сиденье.
Водитель попался словоохотливый, однако вопросов про одежду задавать не стал. Павел кивал, в нужных моментах улыбался и думал о том, как скоро тот его сдаст.
Через три часа, уже на Кроле, он сунул водителю деньги, и тот, доверительно улыбаясь, сообщил, что скоро вновь уходит в рейс и может подбросить его до любого места на главной трассе. Павел изобразил радость, пообещал прийти и быстро затерялся среди людей, зная, что тот смотрит ему в спину.
Он был на этом перевалочном пункте раньше и ориентировался почти без усилий. Вместо «отстойника» рядом с главным КПП несколько лет назад выстроили многоярусную платформу с ровным покрытием и освещёнными перилами. Поставили разграничители для разных видов транспорта и даже бесплатные блоки с водой и льдом. Мелкие торговцы обычно закупались именно здесь: весь второй ярус был оборудован под овощебазу, а на третьем растянулись дугой сети кафе и лавок. Павел пошёл туда, выискивая взглядом водителей, которые завтракали перед перелётом.
Когда из-за поворота показались патрульные, он свернул в ближайшую лапшичную и затаился.
Торговец хмуро посмотрел на него и бросил тряпку, которой до этого вытирал один из столов:
– Если ничего не покупаешь, убирайся.
Павел вспомнил, что ему нужно связаться с Академией. Он скинул вещи на ближайшие стулья и бегло взглянул в меню на стене.
– Чёрную лапшу с мясом, – сказал он, присев за стол. Мимо лавки прошли патрульные, он взглянул на часы на стене и засёк время.
Продавец что-то фыркнул себе под нос и пошёл на кухню. Павел достал деньги, листок, огрызок карандаша и спросил продавца:
– Есть стап?
– Есть, – сварливо отозвался тот и полез за стойку. Павел подождал, пока он выложит перед ним набор для еды, и только тогда протянул деньги. Тот их аккуратно сложил в фартук и спросил:
– Десять минут подождёшь?
– Земных?
– Других не держим.
– Конечно.
Если его уже ищут, а торговец усыпит и отдаст патрулю, максимум, что с ним сделают – запрут в камере до выяснения обстоятельств. С Кроля запрос пойдет в Академию, с Академии – на Базу. Как поведёт себя сержант с Базы, он не знает, поэтому сначала нужно все данные направить в Академию, а уже после есть чужую еду, какой бы хорошей она ни была.