Режим бесконечной функциональности
Шрифт:
Он нажал на вызов, и пока шёл дозвон, успел распаковать мешок, достать из шкафа чистую одежду и расправить кровать.
– Сын, добрый вечер.
На экране показалось лицо отца, и Павел подошёл к стене.
– Привет, пап.
Отец сверкал выбритым лицом и отбеленными зубами, он казался моложе с их последней встречи, и белые одежды ещё больше подчёркивали светлый, почти юношеский цвет лица. Павел непроизвольно потрогал свою щетину, думая о том, что отец в погоне за юностью скоро будет выглядеть моложе него.
– Судя по внешнему виду, ты не ранен, – заметил тот. За его спиной сновали люди, словно он был на очередном приёме. – Или я ошибаюсь?
– Пара синяков, – ответил Павел и сел на кровать. – Тебе уже доложили?
– Не доложили, а сообщили, что мой единственный сын жив и мне не придётся встречать его тело.
Павел закатил глаза в ответ на этот драматизм.
– Ты на работе? Или отдыхаешь?
– Твоя попытка сменить тему выглядит совершенно неискусно, – заметил отец.
– Мне запретили обсуждать задания, – сказал Павел и улыбнулся. – Строго-настрого.
Отец тонко улыбнулся:
– Что ж, кажется, мне придётся удовлетворять своё любопытство общением с наставниками. Думаешь, они спокойно воспримут мою «просьбу» перевести тебя в другое место?
– Не смешно.
– Если ты думаешь, что я пытаюсь влезть в твою службу, то ты заблуждаешься. Однако мне не очень нравится, какой опасности тебя подвергли, учитывая, что ты перевёлся меньше месяца назад. Даже инцидент на рудниках в сравнении с этой ситуацией выглядит безобидно.
– Всё случается впервые, – дернул плечом Павел. – Я никуда не полечу и останусь здесь.
Отец продолжал улыбаться:
– Твоя работа меня очень огорчает, ты же это понимаешь?
– Безусловно, – ответил Павел и положил руку на сердце. – Клянусь, что попрошу наставников больше ничего тебе не сообщать, чтобы ты не огорчался.
Отец выразительно посмотрел на него.
– Я не буду извиняться, – предупредил Павел.
– А стоило бы. Не знаю, от кого у тебя эти манеры, но с каждым годом они всё более вызывающие, – заметил отец и добавил: – Солдафон.
Павел улыбнулся.
– Ты мне в первый раз оттуда звонишь, – заметил отец и осмотрел обстановку. – Комната тесная и невыразительная, неужели, кроме кровати, больше ничего нет? А шкаф?
– Он встроенный, – сказал Павел.
– Невыносимый интерьер, – заметил отец. За его спиной замаячило усатое лицо с сигаретой в зубах и что-то проворчало. – Даже Кариб говорит, что ты живёшь в ужасных условиях. Хотя после того матраса на рудниках меня уже ничто не удивит. Кроме, пожалуй, грязной одежды, что на тебе сейчас.
– Я только вернулся. И у меня нет личных помощников, чтобы вылизывать мне ботинки и стирать одежду в горных водах.
Отец на несколько секунд замолчал, смотря вбок, потом повернулся и сказал:
– Кариб может выделить тебе новую модель робота-помощника.
– Нет, спасибо. Его роботы напоминают летающие гробы.
Кариб едва слышно обозвал его засранцем.
– Он сказал, что ты преувеличиваешь, – заметил отец.
– Он не так сказал, – тихо рассмеялся Павел. – А если бы он видел здешних роботов, то думал бы так же, как я.
– Настолько хороши?
– Я видел только одного, но думаю, есть и другие. Полная имитация, вплоть до кожного покрова, асимметрии лица и двигательных функций. А его внутренности на полном серьёзе рассуждают о своём сходстве с людьми.
– Может быть, киборг?
– Нет. Кира сказала, что робот, а она в этом разбирается.
– Кариб, слышал? – спросил отец у друга и потом снова повернулся к Павлу. – Он спрашивает, чей на нём логотип?
Тот покачал головой:
– Не видел.
Отец ненадолго замолчал, слушая Кариба, а потом снова посмотрел на Павла:
– Говорит, что необходимо взглянуть на него вблизи. Другие модели андроидов есть?
– Только учебные.
– И на них тоже логотип не виден?
Павел развёл руками:
– Могу лишь сказать, что дроиды, например, феттские. Возможно, что и андроиды тоже.
– Нет, – отец покачал головой, – андроиды должны быть другой марки. Феттские могут быть только нелегальными.
Кариб за спиной отца что-то резко сказал.
– Если хотите, я могу у Киры спросить, она наверняка знает.
Павел вспомнил про Киру, и тут же в его голове всплыл рассказ о её разговоре с Кеттелем.
– Не беспокой её, – отозвался отец. – Кстати, как она поживает? Я помню, она не хотела улетать с рудников, а учитывая её характер, я подозреваю, что в тебе скрыт недюжинный талант дипломата, о котором я не подозревал.
Павел криво улыбнулся и принялся медленно говорить, подбирая слова:
– Она согласилась после того, как я предложил залететь по пути в музей робототехники на этой планете. На Базу пришлось добираться через три города, да ещё и с гражданскими. К тому же всю дорогу она жаловалась, что не успела навестить родных и скучает по дому. Передавай её семье привет, когда увидишь.
Отец посмотрел на него, почти не скрывая удивления, но через несколько секунд сориентировался и улыбнулся:
– Непременно. Скорее всего, это будет на следующей неделе, мне как раз нужно навестить твою тётю, заодно и старого друга повидаю.
– Я его знаю?
– Только он тебя. Но не волнуйся, я вас обязательно представлю друг другу. Я только сегодня ему звонил и жаловался, что у меня очень своенравный сын, который в очередной раз заставляет о себе волноваться.
Павел попытался улыбнуться, но вышло плохо.